archiveofourown.org/works/35235718?view_full_wo...



fanfics.me/read.php?id=173152#start_read

ficbook.net/readfic/11763484/30258417#part_cont...

www.liveinternet.ru/users/laairin/rubric/319487...

coollib.net/b/258447-allerans-led-veter-i-plamy...

irun4ikficlibrary.diary.ru/?rfrom=23

slitherin.potterforum.ru/viewtopic.php?id=19860...

ficbook.net/readfic/8612691/21988756#part_conte...


ficbook.net/readfic/2785000?premiumVisit=0&utm_...

ficbook.net/readfic/282615?premiumVisit=0&utm_c...

wegan.diary.ru/p221017807.htm?index=1#linkmore2...

hogwartsnet.ru/mfanf/printfic.php?fid=5177

ficbook.net/readfic/6734581

ficbook.net/readfic/7353560/22026067#part_conte...

wegan.diary.ru/p103508669.htm?index=1#linkmore1...

diary.ru/~drarryoverview

hpnc17.diary.ru/p208851600.htm

@темы: сcылки....., для себя)

---

Ссылки по ГП

Название: Мы молоды (Я отвезу тебя домой)
Автор: Femme
Переводчик: Пилар Тернера
Разрешение на перевод: запрос отправлен.
Ссылка на оригинал: здесь.
Бета/Гамма: The Killers, AXEL F
Пейринг: ГП/ДМ, ДМ/ГП
Рейтинг: NC-17
Тип: слеш
Жанр: AU/POV/Drama/Romance
Размер: макси
Статус: закончен
Дисклаймер: отказываемся/
Аннотация: Гарри и Драко оказываются в постели снова и снова, после последних выборов пять лет назад, к большому изумлению – и финансовой выгоде – их круга друзей. Но когда Гарри соглашается работать с Драко в одной команде, чтобы проложить Кингсли Шеклболту дорогу к креслу Министра, смогут ли они снова сотрудничать бок о бок каждый день и не поддаться чувствам?
Предупреждения от автора:
1. UST, вуайеризм, упоминания о военных преступлениях и жестокости полиции, много ненормативной лексики, выборы в Визенгамот и политика;
2. Написано для taradiane в 2011 году hd_holidays на Livejournal;
3. Благодарность моим бетам absynthdrinker, sassy_cissa, Wemyss и supergrover24, а так же noeon.
Предупреждение от переводчика: текст был разбит переводчиком на части для удобства.



slitherin.potterforum.ru/viewtopic.php?id=19860...

@темы: Драрри, слэш, ссылки по ГП, сcылки.....

---

Ссылки по ГП

---

12.11.2021 в 13:47

Пишет wtf-drarry-2021:

взять код

<div align="center"><a href="https://archiveofourown.org/users/Fandom_Drarry/pseuds/WTF%20Drarry%202022"; target=_blank><img src="https://images2.imgbox.com/30/3b/3X9E2EHc_o.jpg" style="width: 100%; max-width: 600px; min-width:380px;" alt="WTF Drarry 2022"></a></div>

Команда WTF Drarry 2022 приветствует вас!

Заявки можно оставлять здесь, на Дыбре и в гуглоформе

Для того, чтобы присоединиться, пишите в дискорд @Yarsa#8502 и @Эдиль#5088 или в командный Twitter

Подписаться на АО3

Мы на прошлых битвах:

ЗФБ 2020 | ФБ 2020 | ЗФБ 2021

@темы: Драрри, слэш, ссылки по ГП

---

Спасибо!!! zlatik-plus
Хохотала до слез))






Один юноша имел неосторожность задать вопрос на форуме.

Памидор: Окажите гуманитарную помощь plz! Нам в школе задали прочитать "Донки-хот" и "Робинзон Крузо". Книжки читать тяжело, сложно, скучно и нудно, лично я не осилил. Будьте так добры, перескажите пожалуйста, краткое содержание!!! Или киньте ссылку!!

Ответы:
ххх: donkey-hot - это ж совсем для взрослых...

7_turtles: Пересказываю "Донки-хот". В принципе, половина содержания уже описана в названии: "donkey" по-английски "осел", ну а "hot" - "горячий". Т.е. это книга про горячего осла, автор - английский писатель сэр Вантес.
У этого осла был хозяин, который на нем ездил, его звали Санчо Панса. Но он не главный герой романа. Главный герой - горячий осел. Горячий в смысле секса, естественно.
Чуть подробнее. Молодой грек по имени Лукий, путешествуя по Фессалии, знакомится c могущественной колдуньей. Герой одсматривает за превращениями колдуньи и сам пытается превратиться в птицу. Но происходит ошибка - Лукий становится ослом, сохранив при этом человеческий разум. В образе осла герой имеет возможность наблюдать самые интимные сцены человеческой жизни.
В остросатирической форме показаны жрецы-шарлатаны. В комически-бытовых тонах описаны "семейные отношения":
разъяренная свекровь - богиня Венера, добродушный дедушка Юпитер, молодой Амур и его жена – простая смертная красавица Психея. Интриги, козни, зависть -ничто не чуждо богам Олимпа. Вот как-то так.

juslex: про первый роман не слышал ничего, а по второму вроде будут снимать фильм с гошей куценко...что-то про зону..

levkonoe: Сначала надо асилить "Пока чего", автор Д.К.Мирон. Тогда понятнее будет.
А то сразу так без подготовки... мало ли что.Просто не путать с "Тихим доном", тот дон был вовсе буйный, который у сэра Вантуза.

levkonoe: А про Робинзона тоже можно не заморачиваться.
У Лема есть хорошая статья "Сексуальная жизнь Робинзона", в сборнике "Библиотека 21 века".
Там все коротенько и живенько так, а то у Крузо этого все какие-то козочки, попугаи, замучаешься читать.

7_turtles: Ладно, чувак, извини. Понимаешь, причиной шуток послужило то, что ты неправильно написал название романа.
Ведь он называется не "Донки-хот", а "Тонкий ход". И речь там, если серьезно, идет о министре иностранных дел Франции,
которого звали Ла Манч, и который в ходе переговоров с Грецией сделал один очень тонкий ход.
По мотивам этих событий и был написан роман "Тонкий ход" (Ламанчский).

belenky: Робинзон Карузо. Ему ж там нехер было делать на острове с осликом по пятницам, так он целые дни пел.
А когда его нашли, он стал по операм шастать за большие бабки. и ослик с ним.

kokosov: Воппщем, если вкрацце. Приплывает типа канкретный чувак, Робинзон, на остров, а тем - мельница, и при ней старый осёл-негр, Тяпницей зовут, а кликуха Донкей Хот. Он на той мельнице пиво гонит. Ну чувак с ним пожил, потом надоело.
Вернулся и сделал сайт про это дело. www.donkeyhot.ru
Про осла специально. Потом продал другим ословодам, - говорят, нехилые бабки зашиб.

handi: Ну, нароооод.Совсем голову человеку запудрили.
Человек! Донки – это удочки такие. Для придонной ловли. Так вот, роман "горячие удочки" повествует о двух любвеобильных испанцах.
Ну, ты понимаешь. Когда книга вышла, был большой литературный скандал.
Поскольку столь откровенные романы в то время писать было не принято.
Некоторые особенно чопорные критики до сих пор считают, что это литературная порнография из категории "только для взрослых".

a_gata: Вы че. Сразу видно, что никто не читал. Точное название первого романа - "Тонкий кот", название, конечно, неожиданное, но это стилистический прием такой. Там про бедную испанскую старушку Ламанчу. Она жила одинокая со своим котом в нищете. Ну постепенно им стало совсем почти нечего жрать, и кот стал на глазах худеть и становится вообще прозрачным просто. Он потом умер в конце. И Ламанча умерла тоже. Карочи, основная суть романа - про ужас одиночества, так училке и скажи. И еще - что "тонкий кот" это такая метафора, которая красной нитью проходит через весь роман. Вторую книжку помню не очень хорошо, но там главного героя звали Рабинзон-Крузо, он был итальянский еврей (ну как у нас Рабинович - а у них Рабинзон). Ну и его за его еврейство преследовали.А он был хороший и добрый человек и с итальянскими детьми дружил. Короче, книжка про то, что преследовать евреев - плохо.

kostya30: Робинзон Крузо. Краткое содержание. Без шуток.
Дорогой Памидор!
Иосиф Бродский в своей нобелевской лекции заметил, что нечтение книг есть, по существу, преступление.
Не только перед самим собой, но и перед всем человечеством, перед будущим, перед детьми. Рискните здоровьем, попробуйте прочитать самостоятельно эти две превосходные книги.
Ну, предположим, Дон-Кихота вам, по всей видимости, тяжеловато будет читать поначалу.
Но Робинзон Крузо! - поверьте, это легкое и необыкновенно увлекательное чтиво! Эти придурки совсем заморочили вам мозги, то, что они пишут, не имеет ничего общего с реальным содержанием романа. Действие романа столь динамично -клянусь, вы не оторветесь.
Русский перевод -великолепен!
Просто чтоб вас не обижать, я опишу вкратце, где там собака зарыта.
На большом химическом комбинате в Китае происходит авария. Поток бензола устремляется к реке. Главный герой - американский инженер Гаррисон, осознав случившееся, бежит к реке в ужасе восклицая "Raw benzol! Raw benzol!
Ужас случившегося доходит, наконец, и до китайских рабочих, до этого привыкших к халатности и безразличию. Вечером за бутылкой пива Гаррисон рассказывает китайским коллегам о страшных последствиях, которые авария принесет реке, городам, расположенным ниже по течению, людям, которые, возможно, будут пить речную воду... Тут один из рабочих вспоминает, что ниже по течению расположен детский дом. После простого подсчета (расстояние, деленное на скорость течения), инженер Гаррисон понимает, что зараженная бензолом вода будет возле детского дома буквально через 3 часа. Смелый инженер на своем верном автомобиле Toyota Cruiser умудряется по бездорожью проделать 400 км за 3 часа и спасает детей. Неточно расслышанный китайцами возглас "Raw benzol" становится кличкой главного героя романа.
Китайские товарищи Гаррисона отныне называют его "Робинзон". Автомобилю отводится в романе не последнее место. В критические моменты герой разговаривает с машиной, умоляет её не подвести, общается с ней как с живым человеком. Роман написан признанным мастером прозы, современным классиком китайской литературы, Де Фо. Название, безусловно, сочетает кличку главного героя ("Raw benzol" = Робинзон) и название машины "Cruiser = Крузо". Успехов в учебе. К.

ууу: На самом дел Робинзон Крузо это непраильное произношение Раввин Зон Крузо, то ест сын раввина по фамилии Крузо.

Unloki: не парьте пацану мозги!!!
Донкей хот ламанченский енто сатиричекое произвидениё про глупого ламера который пытался отключить в виндах режим хот кей и срубил систему осёл.

Marcus: Да нет, вы путаете. Дон Ки Хот - это итальянский мафиози корейского происхождения. Жесткие нравы Сицилии, презрение коренных итальянцев, борьба за место в социуме. Слезы ночами в подушку, впалые от безисходности желтые щеки, жесткая щетка всколоченных волос, а в щелочках глаз застыл вопрос -почему, бл.??!!! Это роман о расовой нетерпимости, о том, как тебя не понимают, если ты немного другой. Если бы не верный сенсей Сан Чо Панс, вместо трагикомедии роман был бы просто трагедией.
Занимательное чтиво для меланхоликов.
Рекомендую.

@темы: Дiйснiсть, честно ворованное ВЕЗДЕ!

---

Ссылки по ГП новое

Turn


Trixxt33r
переводчик


satanoffskayaa
сопереводчик
Автор оригинала:
Saras_Girl
Оригинал:
archiveofourown.org/works/879852/chapters/16926...
Пэйринг и персонажи:
Гарри Поттер/Драко Малфой, Рон Уизли/Гермиона Грейнджер, Гарри Поттер/Джинни Уизли, Блейз Забини/Джинни Уизли, Драко Малфой/Гарри Поттер, Невилл Лонгботтом/Энтони Голдштейн, Гарри Поттер, Драко Малфой, Джинни Уизли, Блейз Забини, Рон Уизли, Гермиона Грейнджер, Невилл Лонгботтом, Альбус Северус Поттер, Скорпиус Гиперион Малфой, Джеймс Сириус Поттер, Лили Луна Поттер, ОЖП, ОМП, Энтони Голдштейн
Размер:
538 страниц, 14 частей
Метки:
Aged up
AU
Hurt/Comfort
Альтернативные судьбы
Борьба за отношения
Волшебники / Волшебницы
Дети
Домашние животные
Драма
Зрелые персонажи
Кинки / Фетиши
Магия
Несчастливые отношения
Нецензурная лексика
Нецензурная лексика — Работа содержит нецензурную лексику. 18+
ОЖП
ОМП
ПТСР
ПостХог
Постканон
Психология
Семьи
Универсалы
Юмор
Язык животных
Спойлеры...
Описание:
Один хороший поворот всегда ведет за собой другой. Без сомнений.
Посвящение:
Всем фанатам драрри, которые ждали и желали перевода этого фанфика, посвящается!!


ficbook.net/readfic/10851053#part_content



Второй шанс

Автор:Лёль_
Бета:хочется жить
Фандом:Гарри Поттер
Персонажи:Гарри Поттер/Драко Малфой
Рейтинг:NC-17
Жанр:Детектив, Драма, Приключения
Размер:Макси | 324 Кб
Статус:Закончен
События:Аврорат, Отделы министерства магии, ПостХогвартс, Сильный Гарри, Оборотни
Предупреждения:Насилие, AU, ООС

Оборотней боялись всегда. Но наивные, вплоть до девяностых, годы, когда их ненавидели, презирали и гнали, остались далеко в прошлом. Сегодня, через двадцать лет после второй магической войны, стать оборотнем «современности», которого произвело министерство, было привилегией. Не все могли её получить, но те, кто получали — и выживали — становились самыми сильными магическими созданиями, мощным орудием, бесстрашным и непобедимыми. О вервольфах нового поколения предпочитали не разговаривать вслух, с дрожью в сердце их почитали и в основном панически боялись, как не боялись никогда и ничего ранее.

@темы: Драрри, слэш, ссылки по ГП, сcылки.....

---

03.01.2011 в 13:24

Пишет свенгали:

Пейринг: Гарри Поттер/Драко Малфой
Рейтинг: NC-17
Жанр: романс/юмор
Краткое содержание: нелегкое это занятие – поиск спутника жизни.
Вежливый отказ: традиционный – все не мое, все чужое. В ходе написания этого фика, помимо Роулинг и ее героев, пострадали также Стивен Кинг и Олег Газманов.

Подперши кулачком подбородок, Гермиона жалостливо наблюдала, как Гарри уплетает рагу.

— Как у тебя дела?

— Нормально, — прочавкал Гарри.

— А как работа?

— Нормально.

— А что с личной жизнью?

— Нормально.

— Сегодня ты на удивление разговорчив. Знаешь, — Гермиона поднялась, чтобы положить Гарри добавки, — тебе непременно нужно обзавестись спутницей жизни.

— Это ты про Джинни, что ли? – Гарри нахмурился.

— Хотя бы и про Джинни, — с раздражением ответила Гермиона. – Чем она тебе нехороша? Хотя я говорила вообще: человек не должен жить один.

— Почему? – Гарри коркой подчистил соус с тарелки и отправил корку в рот.

Гермиона поморщилась.

— Твоя беда в том, что ты никогда ни о чем не думаешь. Вот состаришься — стакан воды тебе некому будет подать.

— Я не пью воду, — Гарри поглядел с намеком.

— Плохо, — сурово отвечала Гермиона. – Алкоголизм — серьезная и опасная болезнь.

— Бутылка пива после тяжелого дня – это алкоголизм?! – возмутился Гарри.

— Это первый шаг на пути к нему, — не пошла на попятный Гермиона. – Ты неважно выглядишь в последнее время.

— Я устаю, — отбивался Гарри. – Слишком много работы.

— Слишком много спиртного и девиц, — обличила его Гермиона.

— Неправда! – возмутился Гарри. – Насчет выпивки — признаю, виновен. Но девицы – это клевета.

Гермиона прищурилась. Она не владела легилименцией, однако ложь распознавала безошибочно. Ей было на ком тренироваться: Рон неожиданно обнаружил в себе талант незаурядного вруна.

Гарри бестрепетно встретил ее взгляд. Он говорил правду: девицы исчезли из его жизни, как только он обнаружил, что предпочитает мужчин. Вопрос комфорта: мужчина не погонит тебя бриться в шесть утра, потому что укололся щетиной. Он сам кого хочешь уколет. Запах пива и разговоры о квиддиче его не раздражают, а что касается секса… что ж, по прошествии некоторого времени и в этом обнаружилась особая приятность.

— Нет, Гермиона, я уже не женюсь, — сказал Гарри, добавив в голос приемлемую дозу грусти. – Рон тебя перехватил, а больше мне никто не нужен.

— Не валяй дурака, — фыркнула Гермиона, однако лед в ее глазах растаял, как снега Килиманджаро.

— У тебя нет ничего такого — горло промочить? – осмелел Гарри.

— Чай.

— А покрепче?

Гермиона поджала губы.

— Вино, — неохотно сказала она. — Сухое красное вино. Пожалуй, полбокала тебе не повредит. Полезно для кровообращения. Ты пей, а я пойду переоденусь. Рон будет с минуты на минуту.

Гарри отхлебнул терпкой жидкости и скривился.

— Хоть бы сахара добавили, жмоты… Привет, Рон.

— Гарри! Неужели эти ба… эти женщины и до тебя добрались?

— Как видишь, — Гарри развел руками, демонстрируя парадную мантию. – Мне нечем заняться сегодняшним вечером. Дай, думаю, схожу, полюбуюсь на твою племянницу. Мне все равно, а дамам приятно.

— Племянницы, — вздохнул Рон. – Вечно у них что-то происходит: то день рождения, то в школу поступили, то, как сейчас, первый зуб прорезался. Гарри, вот скажи: зачем человеку столько племянниц?

— Это вопрос неоднозначный, — Гарри с усилием допил вино, — даже можно сказать – философский. Тут все дело в геометрической прогрессии, понимаешь?

— В чем?

— Спроси Гермиону, она тебе объяснит.

— Мерлин меня упаси о чем-нибудь ее спрашивать, — мрачно ответил Рон. – Как начнет отвечать, так на всю ночь: бла-бла, бла-бла, и ведь ничего в простоте не скажет; употребит хоть одно слово короче, чем в три слога — потом ходит сама не своя.

— Рон, я тебя не узнаю, — удивился Гарри. – Где твой оптимизм?

— В другой жизни, — печально ответил Рон. – Умер и похоронен. Тихо, вот она идет. Гермиона, ты просто красотка!

— Клеопатра, — подтвердил Гарри.

— Рон, тебе бы тоже не помешало переодеться, — Гермиона разгладила складки мантии и слегка улыбнулась.

— Зачем? Мы же не на прием в посольство идем, — заартачился Рон. – Семейный праздник, все свои…

— Флер, — объяснила Гермиона. – Все свои и Флер. Не выношу, когда она смотрит эдаким презрительно-снисходительным взглядом – мол, выглядишь ты так, словно кот принес тебя в зубах с помойки, ну да что с тебя взять?

— Верно, — Рон скис. – Бодрись, Гарри, вечер обещает быть забавным.

— Это твои родственники, — сухо напомнила Гермиона. – Ты ведь об этом не забыл?

— Спасибо, что напомнила, — не менее сухо отозвался Рон.

— Стакан воды, говоришь, некому будет подать? – пробормотал Гарри. – Ну-ну.



Апартаменты четы Уизли располагались в новом, прекрасно спланированном и безумно дорогом доме. Флер любила роскошь. Наверное, у Билла тоже были какие-то свои вкусы, но о них никто не знал.

— Как мило, что ты нашел минутку заглянуть к нам, Га’и, — проговорила Флер, пожимая ему руку повыше локтя. – Хотя тебе, конечно же, совсем неинте’есно смот’еть на малышку – не от’ицай, мужчины ‘авнодушны к младенцам, это но’мально. Вп’очем, полагаю, ты найдешь, чем заняться.

Она указала подбородком в сторону Джинни, оживленно беседующей с Шеклболтом, и удалилась, шурша розовым шифоном. Джинни что-то сказала своему спутнику и подошла к Гарри.

— Привет! Рада тебя видеть.

— Взаимно, — Гарри проводил взглядом Флер. – Чудное платье.

— У меня или у нее? – отрывисто спросила Джинни.

— У тебя, — Гарри широко улыбнулся. – И у нее.

— Не такая уж она и красивая, — заметила Джинни,

— Зато какой шарм, — Гарри пригубил шампанского и поморщился. – И сюда сахару не доложили!

— Сахару в ней больше, чем нужно, — бросила Джинни сквозь зубы. — Еще и раздобрела после родов.

— Округлилась, — поправил Гарри, начинающий получать удовольствие от разговора. – Ей идет.

– Ты полагаешь? – протянула слегка обескураженная Джинни, однако тут же снова обрела форму. – Как у тебя дела?

— Прекрасно. А ты как? Выглядишь цветущей. Ты здесь одна?

— Я с Кингсли, — в глазах Джинни загорелся опасный огонек. – Я не хожу одна на вечеринки.

— Какая же это вечеринка? Все свои.

— И Флер.

— Забавно. Полчаса назад то же самое сказала Гермиона, слово в слово.

— Да, уж Гермиона-то понимает, что к чему — в отличие от Рона. У мужчин мозги отключаются, как только они завидят эту пышногрудую змею.

Увы, Гарри не слушал и не смог оценить красоту эпитета. Внезапная мысль озарила его ум, как молния – ночное небо.

— Стакан воды, — пробормотал он. – Стакан воды.

Зачем дожидаться старости? Нужно устроить испытание: тот, кто принесет ему воды сейчас, когда Гарри бодр и полон сил, уж точно не откажет в этой услуге Гарри дряхлому и немощному.

— Что ты там шепчешь? – осведомилась Джинни.

Гарри внимательно посмотрел на нее.

— Ты не принесешь мне воды?

— Зачем?

— Эээ… чтобы ее выпить.

Джинни опешила, но лишь на краткое мгновение.

— За кого ты меня принимаешь, Гарри Поттер?! За домового эльфа? Или у вашего величества ноги отказали?

— Я просто…

— Нет, Гарри, это уж слишком! Даже Малфой так себя не вел!

— Ты не поняла, я…

— Что такое? – Флер тут же очутилась рядом. — Что случилось?

— Гарри просит меня сходить за водой, — раздраженно сообщила Джинни.

— Но для чего тебе вода, мой милый? Пей шампанское. Настоящее шампанское, из Ф’анции, не какая-нибудь фальшивка.

— Спасибо, — Гарри с вздохом принял из рук Флер очередной бокал невкусного шампанского.

Он бы предпочел фальшивку этой кислятине.

Джинни развернулась на каблуках и удалилась, гордо вскинув голову.

— Вы поссо’ились?

— Ну, — Гарри стыдливо отвел глаза от щедрого декольте и огляделся в поисках подходящего предмета для беседы.

Взгляд его упал на корзину с цветами, стоявшую на столике рядом с ними.

— Орхидеи, — указал наблюдательный Гарри. – Красивые.

— П’авда, п’елесть? Это пода’ил Д’ако Малфой. Сам он, конечно, не п’ишел, — тут Флер надула губки и скептически оглядела гостиную, набитую Уизли, — но п’ислал цветы и маленький п’езент. Очень мило с его сто’оны.

— Что у тебя общего с этим хорь… этим типом?

— Мы вместе ‘аботаем, — удивилась Флер. – Ты не знал?

— Сочувствую, — буркнул Гарри.

— По-моему, он – душка, — проворковала Флер.

— А по-моему, он – крокодил. Завидев такую душку, нужно срочно бежать за лицензией на отстрел.

— Я бы так не сказала, — холодно бросила Флер.

— А я бы сказал, — не сдался Гарри. – Вот и Джинни он тоже не нравится, а она людей чувствует.

— О, Джинни! – Флер театрально вскинула брови. – Да, на людей у нее le flair*. Неда’ом она завела ‘оман с Волдемо’том.

— Флер, Артур объелся шоколадом и его тошнит, — Билл дружелюбно улыбнулся. – Прости, Гарри, за детьми не уследишь. О чем беседуем?

— Об этих п’елестных цветочках, — Флер ослепительно улыбнулась.

— Ты – мой цветочек, — Билл обнял жену за царственные плечи.

Если бы у Гарри было менее мрачное настроение, он бы залюбовался парочкой. Вместо этого он пробурчал себе под нос: «Вот еще, нежности», и потянулся за бутылкой.

— Гарри, — появившаяся как из-под ковра Гермиона перехватила его руку. – Пойди, поздоровайся с Барбарой.

Не слушая жалкого лепета Гарри, не желавшего расставаться с шампанским, пусть даже и кислым, ради очередного нежелательного знакомства, Гермиона подхватила его под руку и повлекла навстречу мясистой девице с пухлыми щеками.

Гарри побледнел и рванулся, но тщетно.

— Вот она, — Гермиона отодвинула девицу в сторону и наклонилась над увитой розовыми лентами колыбелью. – Гарри! Погляди, какая у нас Барбара!

Гарри поглядел. Ничего себе Барбара. Слишком молода, чтобы строить матримониальные планы. Приятно все же пообщаться с особой, которая не думает, как бы затащить тебя под венец.

— Джинни!

Гарри вздрогнул. Гермиона тем временем энергично махала рукой, подзывая невестку.

— Послушай, — начала Гарри, но было поздно: Джинни сменила курс и двигалась к ним, волоча на буксире Шеклболта.

— Какая у тебя славная племянница, — бодро сказала Гермиона.

— Маленькая такая, — подтвердил Гарри.

Все дружно склонились над колыбелью, оценивая размеры и степень привлекательности виновницы торжества. Девочка вытаращилась на нависшие над ней гигантские фигуры и скривила губки.

— У-тю-тю, — Шеклболт сделал ей «козу».

Барбара поглядела на шевелящиеся перед ее носом толстые пальцы, открыла розовый, как у котенка, ротишко и заревела басом. Гости в панике шарахнулись от колыбели.

— Что такое, моя малышка? Почему Бэби плачет?

Флер отстранила Гермиону и взяла дочку на руки. Артур-младший, цеплявшийся за подол шифонового платья, сунул палец в рот и уставился на рыдающую сестру с недоумением.

— Не надо плакать. Хо’ошие девочки не плачут п’и гостях, это невежливо, — ворковала Флер.

Барбара загукала и замахала в воздухе кулачками, давая понять, что она думает о гостях, смущающих ее невинный сон.

— Тетя Джинни, — Артур-младший дернул Джинни за руку. – Можно мне мандарин?

— Не называй меня «тетей», несносный ребенок, — сердито сказала Джинни, подавая ему вожделенный фрукт.

— Это об’ащение ужасно ста’ит, не так ли? – спросила Флер с притворным сочувствием в голосе.

— Почти так же, как «мама», — отпарировала Джинни.

— Я не воз’ажаю, чтобы меня называли «мамой», — Флер прижалась щекой к щечке Барбары. – Бэби, когда ты назовешь меня мамой, я буду очень-очень счастлива.

— Посмотрим, что ты запоешь, когда ей стукнет восемнадцать, а ты всем будешь рассказывать, будто тебе еще и тридцати нет, — буркнула Джинни себе под нос.

Гарри с сожалением отметил, что ей недостает объективности. Впрочем, он тут же признал, что объективность – качество редкое. Из всех его знакомцев им обладал только Люпин да еще, пожалуй, Гермиона.

«Я и сам не особенно терпим», — признался он себе в порыве откровенности.

После пятого бокала шампанского его взгляд заволокся приятной золотистой дымкой. Люди начали казаться ему милыми существами, не лишенными недостатков, а впрочем – братьями и сестрами, которых нужно любить и которым нужно прощать.

Шампанское всегда настраивало Гарри на мирный лад, и даже крепкий толчок в спину, от которого он едва не влетел в столик с напитками, не выбил его из состояния благодушия. Он не выхватил палочку и не заорал: «Avada Kedavra!». Он всего лишь неторопливо обернулся, готовясь поведать неизвестному много новой, занимательной информации о его внешности и манере передвигаться.

— Извините, — виновато сказал неуклюжий пришелец. – О, Гарри! Не ожидал тебя здесь увидеть.

— Привет, Рем, — Гарри мигом простил толчок. — Только-только о тебе вспоминал. Богатым будешь.

— Это вряд ли… милая малышка, как тебе кажется?

— Мне кажется, все они на одно лицо, будто китайские болванчики, — признался Гарри, — только Флер об этом не рассказывай. А где Тонкс? Я думал, вы вместе придете – если вообще придете.

— Ее неожиданно отправили в командировку.

— А. Вот почему ты в старой одежде.

Ремус смущенно оглядел себя.

— Я плохо выгляжу? Я бы переоделся, но эта мантия такая удобная. Когда вещь долго носишь, она принимает форму тела — нигде не жмет, не давит — а в новом я как-то неуютно себя чувствую.

— Можешь ничего не объяснять. Все знают, что ты предпочитаешь носить вещи, пока они на тебе не развалятся.

— Не преувеличивай, — с неудовольствием произнес Люпин.

— Я не преувеличиваю, — объяснил Гарри. – Я говорю правду. Я всегда говорю правду – я же гриффиндорец.

— Мне неоднократно приходилось задумываться, тот ли я выбрал факультет, — кисло отозвался Люпин.

— А куда бы ты предпочел попасть? В Хаффлпафф?

Слова вылетели изо рта Гарри прежде, чем он успел сообразить, что именно сказал.

— Рем, прости, пожалуйста. Я не имел в виду, что ты мямля… то есть, я имел в виду… в общем, ты просто обязан был попасть в Гриффиндор. Ты для него создан.

— Можешь не извиняться, — Люпин слабо улыбнулся. – Я не до такой степени неуверен в себе, чтобы впасть в депрессию из-за необдуманного слова. Я ведь общался с Сириусом и не покончил жизнь самоубийством.

— Что ты пьешь? – поспешил перевести разговор в безопасное русло Гарри.

— Ром; кстати, очень хороший. Флер разбирается в спиртном, да и вообще в зельях – не зря она выбрала такую работу.

— Не могу ее представить выколупывающей глаза тритонам.

— Для этого есть технический персонал, — Люпин тихонько фыркнул. Должно быть, картинка позабавила и его. – Северус развернулся, ничего не скажешь.

— Он до сих пор варит для тебя Волчье зелье?

— Да, и бесплатно. Знаешь, кто его уговорил?

— Призрак Альбуса?

— Нет, Нимфадора.

— Как это ей удалось? – удивился Гарри, отставляя бокал с недопитым шампанским и наливая себя рома. – Ух, крепкий! Жаль, что она не смогла прийти.

Люпин промычал что-то неразборчивое.

— Соскучился по ней?

— Она всего день как уехала. И завтра будет дома.

— А ты как будто этому не рад? — осторожно спросил Гарри.

— По возвращении Нимфадора собирается сделать генеральную уборку. Давно планировала и вот, наконец, решилась. Я уже знаю, как это будет: она станет повсюду сеять разрушение, пока дом не начнет выглядеть, как последний оплот Волдеморта на утро после штурма. Потом мы отправимся в больницу – генеральная уборка в исполнении Тонкс всегда заканчивается бытовой травмой. После чего я вернусь домой, починю все, что сумею, и выброшу все, чего не сумею починить. А затем уж доделаю уборку сам.

— Я пришлю тебе Добби, — только и сумел выговорить потрясенный Гарри.

— Спасибо, — с чувством сказал Ремус, — ты настоящий друг.

— А еще, — прибавил он, помолчав, — Нимфадора ведет меня к консультанту. Он расскажет мне, как грамотно подготовиться к переходному периоду.

— Ты куда-то собирался переходить?

— Надеюсь, не в мир иной, — мрачно ответил Люпин. – Нимфадора считает, что старость нужно встречать во всеоружии.

— Рано вы начали. Тебе до старости лет десять еще осталось, — проявил великодушие Гарри.

— Вот все десять лет и буду готовиться. А консультант мне будет помогать.

— Ты сам-то этого хотел?

— Нет, но Нимфадора настояла.

Человек неделикатный мог бы воскликнуть: «Ну, ты и попал». Гарри ограничился тем, что заметил:

— Ты чересчур добросердечен, Рем. Добрые чувства часто путают с бесхарактерностью.

— С этим ничего не поделаешь, — Люпин слегка улыбнулся. – Видно, так уж мне на роду написано.

Сказать, что Гарри испытывал жалость – значит, ничего не сказать. Конечно, он не считал Ремуса роскошным подарком судьбы, но бросать человека, даже не попытавшись выручить его из беды, было не в его привычках. Гарри был прирожденным освободителем.

«Дай ему шанс», — шепнул внутренний голос, дыхнув перегаром, а разум пискнул: «И надейся, что он им не воспользуется».

— Ремус, ты не принесешь мне воды?

Гарри затаил дыхание.

— Разумеется, — рассеянно ответил Люпин, и сердце Гарри плюхнулось в желудок. – Знаешь, хорошо побыть иногда в мужской компании. Женщины… они замечательные создания… тонкие натуры, чувствительные и все такое, но как начнут говорить…

— Бла-бла, бла-бла – и так всю ночь, — вспомнил Гарри.

— А ты откуда знаешь? – изумился Люпин. – Ты же не женат!

— Просветили добрые люди, — Гарри задумался (с ним это случалось, что бы там ни говорила Гермиона). – Ремус, скажи честно, если бы ты мог провидеть будущее, ты бы женился на Тонкс?

Люпин замялся.

— Она слишком хороша для меня, — пробормотал он. – Я ее недостоин.

— Ясно, — Гарри вздохнул. – Так вот, насчет воды – ты бы не мог…

— Да, конечно… Если бы она прочла хоть одну книжку, — Люпин, сгорбившись, глядел в окно. Кудряшки на лбу уныло обвисли. – Хотя бы дамский роман. Нет, ей не до книг. Нимфадора – человек действия, и ей хочется, чтобы ее муж тоже действовал, чего-то добивался, в общем — суетился. А я не такой. Я – тюфяк.

— Это она тебе сказала?! – с негодованием воскликнул Гарри.

— Нет, что ты. Она хорошая, Гарри, она никогда этого не скажет. Но она так думает, я это чувствую.

— Ремус, а вода…

— Да, Гарри, сейчас. И знаешь, мне начинает казаться, что со мной действительно не все в порядке. То есть, я давно об этом подозревал, но теперь убедился окончательно. Я не о своей болезни, а о характере. Кстати, зачем тебе вода? Пей ром, Гарри. Он действительно превосходный — даже Гермионе понравился. Какая все-таки умная женщина – Гермиона. Приходила недавно в гости. Тонкс опрокинула на себя кипящий чайник, и мне пришлось отвезти ее в Святого Мунго. Гермиона мне помогла, а потом мы с ней так хорошо поговорили о жизни, о книгах. Да, очень славная, спокойная такая. И красивая к тому же. Повезло Рону.

— С чем мне повезло? – бодро спросил Рон, присоединяясь к их компании.

— С женой, — охотно объяснил Люпин. – Тебе можно только позавидовать.

— Я сам себе завидую, — отозвался Рон, но голос его прозвучал как-то неубедительно. – Из-за чего ты поругался с Джинни, приятель? Она зла, как голодная хвосторога.

— У тебя неверные сведения. Процесс был односторонним: она меня ругала, а я пытался оправдаться. А причиной всему – обычное недоразумение. Взяла себе в голову, понимаешь ли, что я принял ее за домового эльфа!

— Это и вправду оскорбление, если учесть, какие у Флер с Биллом эльфы.

— У них есть домовики? – удивился Гарри. – Ни одного не видел.

— Флер велела им не показываться, — Рон фыркнул. – Она приобрела их в Египте, на местном невольничьем рынке, сразу пятерых по дешевке. По-английски они не бум-бум, зато преданные, как собаки. Их почти купил магрибский колдун, чтобы принести в жертву во время какого-то ритуала, но тут на рынок занесло Флер, и она перебила цену. Одно плохо – уж очень они страшны. Волдеморт бы обделался, такое увидев. Билл теперь сам готовит себе чай; говорит, что у него полчаса руки трясутся после того, как повстречается с эдакой головешкой.

— А что же Флер?

— В смысле?

— Ну как же, это ведь обязанность жены — подавать мужу чай.

Рон и Ремус переглянулись. Рон расхохотался, а Люпин грустно сказал:

— Гарри, таких женщин уже не делают. Разучились. Привыкай к мысли, что ты сам будешь подавать своей жене чай. А если тебе попадется супруга с характером – то и шлепанцы.

— Ничего себе, перспектива, — Гарри задумчиво поглядел в бокал. – Не думал, что женитьба требует таких жертв. Стоит ли игра свеч?

— Конечно! – хором ответили Рон и Люпин.

— Не вижу логики.

— Одинокая жизнь пуста и бессмысленна. Непременно должен быть человек, рядом с которым хочется просыпаться, — пояснил Ремус.

— А если человек окажется таков, что рядом с ним вообще просыпаться не захочется?

— Существует определенный риск, — признал Люпин. – Но какова альтернатива? Разве что жить с самим собой – с единственным человеком, который сам вечно недоволен и в тебе вызывает недовольство.

— Я собой доволен, — возразил Гарри.

— Ты уверен? В твоей жизни не бывает моментов, когда все идет не так, но не у кого просить утешения и…

— Не на кого свалить вину, — Рон всхрапнул. – Ты что, не знаешь, для чего люди женятся? Чтобы иметь возможность сказать: «Только подумай, кем бы я мог стать, если бы не потратил на тебя лучшие годы!»

— Рон! – укоризненно сказал Ремус. – Какую чушь ты несешь.

— Да ладно, — отмахнулся Рон. – Я же пошутил. Я счастлив в браке, ты счастлив в браке, и нашему Гарри мы желаем того же. Отсиживается, понимаете ли…

— Эээ… приятно, наверное, чувствовать себя добропорядочным семьянином, — Гарри испытующе взглянул на друга.

— Умеешь ты ударить в больное место, — хихикнул Рон. – Добропорядочный семьянин, надо же. Но в общем, ты прав — действительно приятно. Если не обращать внимания на некоторые моменты.

— Да, — подхватил Ремус, — с Нимфадорой бывает очень уютно – главное не забыться, и не назвать ее по имени.

— С Гермионой тоже – только не надо задавать ей вопросов на отвлеченные темы. Если уметь обращаться с женщинами, все будет хорошо.

— Ведь, в сущности, они желают нам только добра, и, даже если придираются, то лишь потому, что хотят, чтобы мы избавились от своих недостатков.

— Вот именно, — Рон прикончил содержимое бокала и потянулся за бутылкой. — У них вообще всегда наилучшие намерения.

— Это самое худшее, что только можно сказать о человеке, — заметил Гарри.

Люпин и Рон глубокомысленно помолчали.

— Вот вам жизнь, — Гарри отставил бокал и сделал три глубоких вдоха, ожидая, пока туман перед глазами не рассеется, — мистерия противоречий. Пожалуй, пора уходить. Где Флер? Мне нужно с ней попрощаться.

— Пойдем вместе, — вызвался Рон. – Я хочу проветриться.

— А Гермиона против не будет?

Рон агрессивно выпятил подбородок.

— Я — глава семьи! Я решаю, куда мне идти, когда и с кем!

— Рон? Почему ты шумишь?

— Гермиона, солнышко мое, — заюлил Рон. – Гарри хочет прогуляться и просил меня его проводить.

— Да, — подтвердил не слишком довольный Гарри, — ты не возражаешь?

Гермиона бросила на Рона подозрительный взгляд.

— С каких это пор Гарри нуждается в провожатых? И кто, спрашивается, проводит меня?!

— Гермиона, я был бы счастлив предложить вам свои услуги, — вмешался Люпин.

— Хорошо, — Гермиона лучезарно улыбнулась Ремусу, а затем сверкнула глазами в сторону мужа. – А ты придешь трезвым – или останешься ночевать в саду.

— Конечно, дорогая, — смиренно ответил Рон.

— Ух, вырвались! – воскликнул он четверть часа спустя, когда они распрощались с гостеприимными, но утомленными хозяевами и вывалились на улицу. — Ну что, выпьем по стаканчику?

— Хорошая мысль, — одобрил Гарри. – В «Три метлы»?

— Нет. Я покажу тебе одно классное заведеньице. «Зеленый Фестрал» называется.

— Диковинные же названия придумывают владельцы пабов! Интересно, кто-нибудь когда-нибудь видел зеленого фестрала?

— Выпей огневиски, которое здесь подают, и увидишь.

— Нет, я буду только пиво, — отказался Гарри. – Я и так уже дошел до кондиции.

— Пиво так пиво, — не стал спорить Рон.

Полумрак в таверне рассеивал свет фонарей, свисавших с вбитых в стену крюков. Пахло в «Зеленом фестрале» отнюдь не розами – скорее, навозом.

Рон протащил Гарри в дальний конец помещения, усадил за заляпанный столик и заказал пива неторопливой грузной официантке в остроконечном колпаке, надвинутом на глаза.

Первую кружку выпили в молчании, к третьей Рон разговорился.

— Слушай, приятель, — он качнулся к Гарри и взял его за пуговицу, — ты собираешься жениться на Джинни?

— Она за меня не пойдет.

— Ты сначала предложи.

— Ннн… она меня не любит.

— Уверен?

— Да, — Гарри решительно кивнул и едва не впечатался лицом в стол. – Воды мне принести отказалась… Не любит, факт.

— Любовь, — из груди Рона вырвался горький смех. – Кто говорит о любви? Я говорю о женитьбе.

Он махнул рукой, подзывая официантку.

— А как же…. – Гарри нахмурился, пытаясь сосредоточиться. Перед глазами все плыло. – Нет, так нельзя. Вот вы с Гермионой – вы ведь друг друга любите.

— Не знаю, — Рон запустил руку в шевелюру и начал размеренно покачиваться. – Она смотрит на меня, как будто жалеет. Вот… была бы она попроще, здорово бы было. А что это за фокус с водой?

— Фокус? – Гарри сглотнул. Гремучий коктейль из вина и рома пытался вырваться наружу, и Гарри уже начал сомневаться, что сумеет его в себе удержать. – Ага. Фокус.

Он поглядел в мутные роновы глаза. Глаз оказалось почему-то четыре, но сейчас, когда решалась судьба Гарри, ему некогда было задумываться о подобных пустяках.

— Рон, ты можешь принести мне стакан воды?

Прежде чем последнее слово сорвалось с его губ, Гарри уже понял, что совершил ужасную ошибку. «Зачем я это сделал?» — мелькнула паническая мысль.

Гарри замер. Рон секунду глядел на него непонимающим взглядом.

— Ты, дружище, что-то не то сказал, — произнес он наконец, выговаривая каждое слово с пьяной отчетливостью.

— Точно, — согласился Гарри, облегченно выдохнув.

— Вода – это гадость, — продолжал Рон. – Вода… кому нужна вода? Разве только помыться. Вот, держи.

Гарри опрокинул в рот предложенный напиток и поперхнулся.

— Не вересковый мед, определенно, — сказал он, откашлявшись.

— Огневиски. Высший класс, — подтвердил Рон. – Сшибает с ног почище «Ступефая».

После пятой рюмки взгляд Гарри застлала мутная буроватая пелена. Жизнь казалось нелепой ошибкой. Его окружали отвратительные люди, несущие невероятную чушь. Сейчас Гарри понимал профессора Снейпа – мир и вправду переполнен дебилами, которым даже креветка даст сто очков форы по части интеллекта.

Планктон, сурово сказал себе Гарри. Говорящий планктон. Увы, говорящий, – все посетители паба излагали свои планктонные взгляды. Вслух. Громким голосом.

Сначала Гарри слушал эту бредятину. Потом принялся возражать. Тема беседы и доводы, приводимые оппонентами в свою защиту, его не волновали – разве могут эти примитивы вообще выдать что-нибудь умное? Скорее всего, Гарри все сошло бы с рук, потому что никто никого не слушал, но он чересчур увлекся подробным описанием умственных и физических качеств собеседников. А чтобы до анализируемого субъекта наверняка дошло, Гарри брал его за воротник и подтаскивал к себе поближе.

Запахло дракой. К счастью, Рон, менее пьяный, чем остальные, вывел Гарри под локоть на свежий воздух и с невнятным: «Сходи, проветрись», придал товарищу необходимое ускорение посредством толчка между лопаток.

Туман плыл над мостовой. Молодой месяц тускло мерцал в маслянистых лужах. В некоторых лужах компанию ему составляли дохлые крысы.

Гарри зябко передернулся и аппарировал. Сомнения в разумности аппарации в таком состоянии его не посетили; сейчас он вообще соображал с трудом.

Дом, в котором Гарри снимал квартиру, назывался без затей – «Олимп».

«Скромненько и со вкусом», — сказал Гарри Ремусу. – «Нет, я не буду жить в склепе на Гриммо. Попробуйте свить там свое семейное гнездышко, Рем, но если что не так, не говорите, что я вас не предупреждал».

Трудностей молодожены не убоялись, и жалоб от них пока не поступало.

«Олимп» Гарри устраивал всем, кроме одного: в полном соответствии с названием, дом был оборудован очень крутыми лестницами, а вот лифтами строители пренебрегли. На третий этаж Гарри добрался практически ползком.

— Одна… вторая… или это третья? Нет, вторая… третья – моя. Allohomora! – Гарри направил палочку куда-то в сторону искомой двери.

Дверь поддалась неожиданно легко. Гарри по стенке пробрался в гостиную и оперся о спинку кресла. Проморгался. Из ниши напротив на него таращилась слепыми глазами статуя Афины.

— Черт возьми, обсчитался, — Гарри уставился в нишу.

Афина поглядела на него с невыразимым презрением.

— Простите, профессор Макгонагалл… нет, это не моя квартира.

Если бы он был дома, то увидел бы перекошенную неодобрением физиономию Гермеса.

Гарри закружил вокруг стола, пытаясь пробраться к выходу, пока хозяева не заметили вторжения. Однако мебель, очевидно, была зачарована таким образом, чтобы не выпускать из дома непрошеных гостей. Как Гарри не ухищрялся, на его пути неизменно оказывался стол. Гарри прищурился и замер на месте, покачиваясь.

Если притвориться спящим, а потом вдруг побежать, стол его выпустит, решил он.

Гарри открыл глаза и рванулся к дверям, но тут же запутался в кресле и рухнул на пол вместе с ним.

— Так-так, — раздался вкрадчивый голос. – Кто тут у нас?

— Это я, — ответил честный Гарри, преодолев искушение сказать: «Салазар Слизерин».

— Конечно, — промурлыкал голос. – Как я сразу не догадался? Всенародный любимец Гарри Поттер, кто же еще? Куда бы ты ни пошел, он повсюду. Распространяется, как гигантская плазма.

С криком отчаяния Гарри забился в осьминожьих объятиях кресла – человек против косной материи — и победил. Кресло отлетело в сторону, а Гарри принял сидячее положение, поправил очки и всмотрелся в человека, гостеприимством которого так неожиданно воспользовался. Изящный силуэт покачался у него перед глазами, раздвоился, вновь слился воедино, и…

— Нет, — вырвалось у Гарри. – Судьба не может быть так жестока. Из всех людей – именно ты!

— Скверно выглядишь, Поттер, — Малфой приятно улыбнулся.

«Гадко ухмыльнулся», — поправил себя Гарри.

Сам Драко выглядел превосходно. Одежду, которая была на нем, скроил и сшил портной с художественным вкусом Леонардо. В такой мантии даже хорек казался красавцем.

— Забавно, — проговорил Гарри, вспоминая, что недавно видел, как носильщики втаскивали вещи нового жильца.

«Каких только совпадений не случается», — подумал он. Голова закружилась, и Гарри прислонил ее к спинке опрокинутого кресла.

— Возможно, но мне не смешно, — напомнил Драко о своем существовании. – Что ты здесь делаешь, позволь узнать?

— Ошибся дверью, — пробормотал Гарри.

— Вот как. Ну что ж, теперь, когда ты осознал свою ошибку, почему бы тебе не подняться с пола и не уйти?

— Уйти?

— Да. Ползи в свою квартиру.

— В квартиру, — Гарри кивнул.

— Что, Поттер, последний ум потерял?

— Нет… я потерял очки, — Гарри прижался щекой к креслу.

— Вот они, у тебя на коленях. Где ты живешь?

— Там, — Гарри неопределенно помахал рукой в воздухе.

— Где – там? В «Аполлоне»? В «Артемиде»? Поттер!!!

Гарри не слышал. Он спал.



Пробуждение оказалось нелегким.

Гарри часто обзывали «бесчувственным бревном». Он всегда полагал такое определение несправедливым, а сегодня убедился в этом окончательно. Он был бревном чувствующим и мыслящим — бесконечно страдающим бревном. Спустя некоторое время он понял, что нужно превращаться в человека и осторожно открыл глаза.

Он лежал на полу, вместо подушки под головой помещалось перевернутое кресло. Обивка кресла была чистой и пахла не сигаретным дымом и пролитым пивом, а чем-то приятным, вроде духов. Значит, он был не дома.

— Где я? – простонал Гарри.

— С добрым утром, — приветствовал его невыносимо бодрый голос.

— Малфой? Какой ужас… наверное, я все еще сплю, и мне снится кошмар.

— Это вряд ли. Таким, как ты, кошмары не снятся — разве что перед тем, как забраться в постель, они увидят свое отражение в зеркале. Тебя, кажется, интересовало, где ты находишься?

— Ммм… — Гарри пощупал лоб.

Странно, но тернового венца на нем не оказалось.

— Ты в моей квартире. Я удовлетворил твое любопытство?

— Эээ…

— В качестве ответной любезности поведай – почему ты здесь?

— Меня немного разморило, — Гарри томно прикрыл глаза.

— Поставлю вопрос иначе: почему тебя разморило именно в моей гостиной? Не припомню, чтобы вывешивал на двери объявление: «Ночлежка».

— Склероз? – посочувствовал Гарри. – Наверняка на дверях что-то было. Просто так я бы сюда не зашел.

— Чтобы заманить тебя куда-нибудь, Поттер, достаточно запереть двери на все замки. Ты не сможешь равнодушно пройти мимо. У тебя задатки домушника.

— Перестань трещать, Малфой. В конце концов, это невежливо – к тебе гости пришли, а ты даже чаю не предложишь.

— Ну, положим, гость ко мне не пришел, а приполз. И потом — ты обратил внимание, что на моих губах не играет радостная улыбка? Как ты считаешь, почему?

— У меня не очень хорошо с легилименцией… Может быть, ты переел лимонов?

— Непринужденность твоих манер могла бы сделать тебя звездой зоологического сада, — задумчиво сообщил Драко.

— Прости?

— Очень мило с твоей стороны извиниться.

— Я не извиняюсь.

— А надо бы.

— Не делай такое лицо. На моем месте мог оказаться кто угодно.

— Но оказался именно ты.

— Подожди… ты что, намекал, что я похожу на обезьяну?!

— Сейчас ты больше походишь на медузу, но вообще – ты прав, именно это я и имел в виду.

— Гад!

— Хочешь сделать слизеринцу комплимент – назови его гадом, — промурлыкал Драко. – Змеи – мой тотем.

— Я-то думал, твой тотем – хорек.

— Ну и сволочь же ты, Поттер, — задумчиво сказал Драко. – Интересно, в кого бы превратился ты, обладай ты способностями к анимагии? А, ну да. В мартышку. Та же живость, та же тяга к перемене мест.

— Я живу полной жизнью, — с достоинством произнес Гарри. – В то время как некоторые загнивают в мещанском благополучии.

— Это ты про Уизли, что ли? Впрочем, уж лучше загнить в мещанском благополучии, чем свернуть себе шею в какой-нибудь дурацкой эскападе. Я люблю спокойствие.

— Какое может быть спокойствие, когда рядом Снейп?

— Поттер, ты так страстно его ненавидишь, что невольно закрадывается сомнение относительно подлинной природы твоих чувств.

— Что ты хочешь этим сказать?

Драко многозначительно поднял бровь.

— Меня сейчас стошнит, — убежденно заявил Гарри. – На этот самый ковер.

— Будешь собирать руками, — пригрозил Драко. – Держи свою грязь при себе.

— Только послушайте, — воззвал Гарри к мраморной Афине, — кто мне говорит про грязь? Человек, который подозревает, что я неравнодушен к Снейпу!

— Ты и вправду к нему неравнодушен.

— Но не в этом же смысле, пошляк! И вообще – я предпочитаю женщин, — соврал он зачем-то.

— Рад за тебя, — небрежно ответил Драко. — Есть женщины, которые определенно заслуживают предпочтения. Например, Флер Уизли. Даже старина Снейп в ее присутствии делается мечтателен, а это о чем-то да говорит.

— О том, что против природы не попрешь, даже если очень хочется, — хмыкнул Гарри. – Кстати, как тебе работается под его началом?

— Прекрасно, — Драко пожал плечами. – Интересные исследования и внушительный доход. В прошлом месяце мы подписали контракт на поставку Новейшего ускорителя с Департаментом здравоохранения Панамериканского министерства магии. Тебе таких денег и не снилось, золотко.

— Хвастун, — буркнул Гарри. – Я, знаешь ли, тоже не бедствую.

— Ты у нас просто идеал: с деньгами у тебя все в порядке, знаменитость национального масштаба, любимец женщин – или не любимец? А, Поттер?

— Заткнись.

— Хорошо-хорошо. Не сверкай так глазами – шторы подожжешь. А все-таки, чем ты занимаешься?

— Эээ… ну, ничего особенного я не делаю…

— Да, ничего не делать у тебя особенно хорошо получается.

Гарри как раз хотел скромно упомянуть, что его новую книгу приняли-таки к изданию, и очень расстроился, когда его прервали.

— Ты вообще знаком с тактичностью?

— Знаком. Хочешь, я ей тебя представлю?

— Оставь свои шутки, Малфой, — буркнул Гарри. — Если я захочу посмеяться, куплю свежий номер «Придиры».

Они помолчали.

— Ты послал Флер орхидеи, — обронил, наконец, Гарри.

— Послал. Нужно поддерживать хорошие отношения с коллегами. К тому же, дочка у нее славная. Бывают же на свете милые дети, которым и подарок сделать не жалко. А вот ты наверняка был отвратительным ребенком. Таких надо топить в ведре.

— Волдеморт разделял твою точку зрения, — заметил Гарри. – И где он сейчас? Радуйся, что не оказался там же. Незаслуженная милость Фортуны, вот как это называется.

— Поттер, — ласково сказал Драко. – Ты намерен обременять меня своим присутствием до самого Рождества? Поднимайся и выметайся. Я не старьевщик и терпеть не могу, когда в моей гостиной валяется ветошь.

Невольно почувствуешь себя униженным, когда лежишь на полу, а твой собеседник возвышается над тобой, как Эйфелева башня над Парижем, и припечатывает тебя почти что непечатными словами.

— Я ухожу, — сказал Гарри оскорбленно.

— Жду — не дождусь.

Гарри поднялся на ноги. Будь он в форме, сделал бы это одним решительным рывком, а получилось – вялым зигзагом. Главное – держать себя в руках, постараться не нервничать и поскорее убраться из этой комнаты. Гарри гордо вскинул подбородок… гостиная закачалась, и пол ушел из-под ног.

— Поттер, Поттер, не вздумай сдохнуть у меня на глазах! Люди скажут, что это я тебя отравил.

— Какой у тебя визгливый голос, — выдохнул Гарри, цепляясь за подставленное ему плечо.

Драко довел его до дивана и довольно грубо швырнул на кожаные подушки.

— Тьфу! – бросил он с отвращением и быстро вышел из комнаты.

Вернулся он с кувшином воды и стаканом на подносе.

— Возьми, — он протянул Гарри облатку цвета головной боли.

— Это яд?

— Нет, средство для прочистки мозгов. У магглов есть такая штука, называется «вантуз», тебе бы она больше подошла. В следующий раз предупреждай, когда соберешься заглянуть в гости, я куплю.

Не переставая говорить, Драко сунул облатку Гарри в рот. Гарри сглотнул и поперхнулся.

— Так вот что такое – вкус желчи и полыни, — пробубнил он.

— Запей.

— А это что? – спросил Гарри, подозрительно принюхиваясь к содержимому стакана.

— Просто вода, — пожал плечами Драко. – Стакан воды, и ничего больше.

— Нет, — пробормотал Гарри, вжимаясь в спинку дивана. – Только не от тебя. Это… этого нельзя.

— Да что с тобой такое, Поттер? – с раздражением воскликнул Драко. – Думаешь, мне заняться нечем, кроме как тебя обихаживать?! Пей и убирайся. Ну!

Он бесцеремонно приподнял Гарри за шиворот. Гарри с отчаянием схватил стакан и осушил его залпом.

— Все? Видишь, яду там не было. А теперь катись отсюда.

Гарри с трудом поднялся и попятился к дверям, не отрывая от Драко испуганно-зачарованного взгляда.

— Так это и есть моя судьба? Не может быть! — он наткнулся на знакомое кресло и застыл, как вкопанный. – Это же ужасно.

Драко наблюдал за его маневрами с все возрастающим изумлением.

— Что ты вчера пил, Поттер? – осведомился он. – Любопытно было бы узнать, какой именно напиток подобным образом подействовал на твою ущербную психику.

— Сухое вино – это у Гермионы. Шампанское, — принялся вспоминать Гарри. – Флер говорила, что дорогое, но, по-моему, соврала – ужасная кислятина.

— Должно быть, брют, — усмехнулся Драко. – Любишь сладенькое, верно? Гриффиндорская выучка. Неужели это ты с шампанского так набрался?

— Нет, конечно! – с возмущением отверг Гарри обвинение в слабости. – Потом Ремус угостил меня ромом. А потом было пиво. Да, и еще огневиски.

— О, — протянул Драко, — все ясно. Ну, можешь идти, Поттер.

— Куда? – с недоумением спросил Гарри.

— Домой. В бар. На помойку. Куда угодно.

Гарри растерялся. Вообще он за словом в карман не лазил, но тут вдруг обнаружил, что сказать ему нечего.

— Ну… до свиданья, — пробормотал он.

— Прощай, Поттер, прощай, — Драко развеселился. – Проводить тебя до дверей твоей квартиры? Или тебе хочется еще кого-нибудь навестить?

— Иди к черту! – рассердился Гарри. – Сам дойду.

— Мерлин в помощь, — напутствовал его Драко и закрыл дверь.

В некотором ошеломлении Гарри добрался до квартиры – всего пять шагов разницы, а сколько неприятностей!

Опасливо оглядевшись, он успокоился: в нише торчала статуя Гермеса, на плече у нее висела мантия, которую Гарри уже вторую неделю собирался сдать в чистку, на столе валялась растрепанная рукопись. Безусловно, это была его гостиная.

Гарри рухнул в кресло. Он ощущал странную расслабленность во всем теле. Голова не болела, но мысли разбрелись, словно буколические овечки, покинутые пастушком.

Он осрамился. Да еще перед Малфоем. А все почему? Кажется, Гермиона была права (как все же трудно дружить с человеком, который всегда прав!), и с выпивкой пора завязывать. Перейти на воду.

Гарри вспомнил о вчерашнем эксперименте и вздрогнул. Надо же было выдумать подобную глупость! Можно подумать, если Ремус или Рон дали бы ему воды, он бы тут же заключил их в объятья и предложил им руку и сердце. Вот Джинни – другое дело… но нет. Она тест не прошла. В отличие от Малфоя.

Гарри слабо улыбнулся. Последний человек, который ему нужен – это Малфой. Хотя и он, оказывается, не лишен зачатков альтруизма: избавил страдающего ближнего от похмелья, а ведь мог просто вышвырнуть из своей квартиры и оставить умирать на лестничной площадке.

Но эти издевки! Уязвленная гордость требовала отмщения.

Гарри решил, что при следующей встрече будет холоден и сдержан. Не позволит себе ни одного лишнего слова. А если и позволит, то только колкости, которые заставят лопнуть хваленое малфоевское самомнение, как мыльный пузырь.

Однако пустить в ход эту безупречную стратегию ему мешало одно обстоятельство: их с Драко общение сводилось к обмену кивками при встрече в коридоре или на лестнице, да и там они пересекались нечасто: Гарри допоздна писал, а потом отсыпался часов до двух пополудни, Драко же спозаранку уходил на работу. Возвращался он когда придется. Когда не приходилось, он не возвращался вообще.

Выходные отводились для визитов. К Драко наведывались невыносимо лощеные молодые джентльмены и их подружки в меховых манто до полу; к Гарри – братья Уизли, часто – в компании приятелей, при виде которых Зевс Громовержец в холле начинал супить мраморные брови и, кажется, пытался поднять руку с зажатой в ней молнией.

По будням Гарри приводил знакомцев иного рода. Однажды при этом он столкнулся с Драко. Вдвойне неприятно было то, что приятель Гарри оказался тощим брюнетом с орлиным носом.

— Пошляк, говоришь? – прошелестел Драко, поднимаясь вслед за Гарри по лестнице. – Ну-ну.

Гарри почувствовал, что уши его запылали, как два алых китайских фонарика.

— Не твое дело, — процедил он.

— Что ты сказал, дорогой? — обернулся брюнет.

— Ничего, — нервно ответил Гарри.

Драко тихо посмеивался.

В коридоре он остановился, подождал, пока гость не войдет в квартиру Гарри, и протянул:

— Значит, женщин предпочитаешь? Ну-ну.

Выпустив эту парфянскую стрелу, он покинул сцену.

Гарри полегчало только после того, как он трижды произнес про себя: «Сектумсемпра».

Вечер был испорчен.

Прошло около недели, а этот случай все еще не давал Гарри покоя. Он не мог понять, что же так его задело – Малфой не сказал ничего оскорбительного (по крайней мере, по сравнению с теми высказываниями, которые позволял себе раньше) и ни разу не упомянул о произошедшем во время их коротких коридорно-лестничных встреч, хотя Гарри ожидал ядовитых намеков и заранее приготовился к обороне.

Но нет – Драко кивал с обычным безразличным видом и по-прежнему ограничивался равнодушным: «Добрый день».

А Гарри все продолжал прокручивать в памяти злосчастный эпизод; клялся себе выбросить его из головы и тут же придумывал десяток остроумных, но, увы, запоздалых реплик. Занятие это нельзя было назвать совсем уж бесполезным – особо удачные варианты Гарри вставлял в роман, и все же такую реакцию нельзя было объяснить обычной досадой на то, что его уличили во лжи.

Если бы речь шла о персонаже одной из его книг, Гарри рассудил бы: он – персонаж! – влюблен в Малфоя и боится, что тот плохо о нем подумает. Но Гарри-то на мнение Драко было наплевать. Или нет?

Гарри продолжал свой эксперимент со стаканом воды уже месяц, но безуспешно: предполагаемые избранники и избранницы или вовсе игнорировали просьбу, или предлагали ему самые разнообразные напитки в диапазоне от маггловского кальвадоса до тыквенного сока. Малфой продолжал оставаться вне конкуренции.

«Но ведь и случай был экстраординарный», — утешал себя Гарри. – «На его месте любой поступил бы так же».

Однако чем больше он думал о Драко, тем симпатичнее тот ему казался; его недостатки как-то сглаживались, в то время как достоинства казались все неоспоримее.

Нужно присмотреться к нему поближе, решил Гарри, и в один из субботних вечеров, отбив Драко от стада гламурных сопровождающих лиц, пригласил его заглянуть как-нибудь. По-соседски.

Драко поднял белесые брови и явно собрался отпустить колкость, но брошенные гости разразились нетерпеливыми возгласами, и он ограничился лишь коротким «хорошо».

Гарри велел Добби сделать уборку и стал ждать.

Минула неделя, другая; Малфой не появлялся. Его вообще не было видно. В конце концов, Гарри махнул рукой и вернулся к прерванным поискам спутника жизни.



Около двух часов дня дождь закончился. Серая скорлупа облаков лопнула, и из трещин полился солнечный желток. Проворный острый луч заглянул в окно квартиры «Гермес» («очаровательная квартира с одной спальней на третьем этаже дома «Олимп», расположенного в очень удачном месте около баров и ресторанов») и испуганно отпрянул. Обратно он решился вернуться лишь в компании товарищей.

Сноп света прошелся, как веником, по давно немытому полу, миновал насквозь пропыленный фикус и добрался до письменного стола, за которым сидел хозяин квартиры. В отличие от своего жилища, хозяин был чисто вымыт и довольно привлекателен, так что лучи передумали спасаться бегством. Вместо этого они скрутились в жгут и улеглись молодому человеку на плечи.

Гарри зевнул и потянулся. Разложив на столе черновики и задумчиво покусывая кончик пера, он перечел написанное. Время от времени он добавлял новую строчку или стирал старую, заменяя ее улучшенным вариантом. Иногда он вспоминал о том, что завтракает – тогда он бросал в рот сливу и запивал ее остывшим чаем.

Надо вернуть Добби с Гриммо, решил Гарри, окидывая недовольным взглядом беспорядок, который уже давно миновал стадию «творческого» и стремительно приближался к первозданному хаосу.

Хотелось горячей еды и неостывшего чая. Диета из слив дала неожиданный и неприятный эффект. Гарри бросил перо и прислушался к монотонному урчанию в недрах своего живота.

«Йа! Йа! Н’гаи, н-яаа, н-яаа! Н’н’гаи, ваф’л фтагн – Йогг-Сотот! Йогг-Сотот!» — выводили полупереваренные сливы.

— Интересно, Гермиона запланировала такой эффект в качестве мести за то, что я не женился на Джинни, или это трагическая случайность? – спросил Гарри у Гермеса.

«Сходил бы ты за продуктами, дружок», — телепатировала ему статуя.

В дверь постучали. Гарри бросил взгляд на часы. Стрелки остановились на цифре «три».

Кто бы это мог быть? Наверное, Рон. Неужели трудно сообразить, что невежливо наносить визиты в такую рань? Приличные люди к этому часу только приступают к завтраку. Выругавшись, Гарри отставил чашку с недопитым чаем и пошел открывать.

— Ну, какого черта тебя принесло?.. — начал он и осекся.

На пороге стоял Малфой.

Если бы Гарри специально выбирал самое неподходящее начало для беседы, вряд ли он сумел бы придумать худшее.

— Хочешь поразить меня своей вежливостью? Не утруждайся, — сказал Драко после секундного замешательства. — Я знаю, что ты из себя представляешь. Иногда мне кажется, что вас со Снейпом воспитывал один и тот же тролль.

Гарри открыл рот. Потом снова закрыл и растерянно поглядел на гостя.

— Что ж, раз мне настолько не рады, придется уйти, — Драко сделал шаг назад.

— Нет, нет, — очнулся Гарри. – Я ждал другого человека. Заходи.

— Не хотелось бы мне быть этим «другим», — заметил Драко, переступая порог.

— Не стоит беспокоиться. Ты — единственный в своем роде.

— Это неискренний комплимент или неуместная ирония?

— Это констатация приятного факта. Будь таких, как ты, много, мир превратился бы в филиал Ада.

— Таких, как я, не может быть много. К счастью, к таким, как ты, это тоже относится. Стоит подумать о мире, заполненном полоумными грязнокровками с манией величия, как хочется освежить в памяти запас непростительных проклятий.

— Нравится тебе оскорблять людей, как я погляжу.

— Ты прав. Нравится.

— Это потому, что сам ты ничего из себя не представляешь. Надо же тебе как-то самоутверждаться.

— Не путай роли, Поттер. Это была моя реплика.

— Ты всегда так ведешь себя в гостях?

— Нет, только у тебя. Ты меня раздражаешь.

— Наши чувства взаимны. И сядь ты, ради Мерлина! Не понимаю, почему мы разговариваем стоя.

— Потому что гость не должен садиться, пока ему не предложат этого сделать, — пояснил Драко светским тоном. – Если только он не инвалид и не немощный старец. Ты же не считаешь меня инвалидом?

Он выбрал кресло, на котором не валялись носки и газеты, и опустился в его пыльные глубины.

— Я считаю тебя… — начал Гарри, но продолжить ему не удалось: из живота снова послышались таинственные звуки, подобные тем, которые издавала легендарная Гримпенская топь.

Хозяин и гость переглянулись, после чего хозяин сделал вид, что звуки не имеют к нему никакого отношения, а гость сделал вид, будто этому поверил.

— Видимо, я должен тебя чем-нибудь угостить, – сказал Гарри после неловкой паузы.

— Так принято, — согласился Драко. – Нелепые предрассудки, но что поделаешь? Приходиться им следовать, если не хочешь прослыть человеком, не ведающим приличий. Впрочем, тебе терять нечего. Погубить твою репутацию так же невозможно, как потопить швейцарский флот.

— Флер тонко подметила: ты – просто душка, — ухмыльнулся Гарри. – Что будешь пить?

— Кофе, если тебя не затруднит.

Гарри поплелся на кухню, ругая себя за непредусмотрительность, – он очень сомневался, что среди его скудных припасов обнаружится кофе. Сливы совершенно распоясались и квакали, как лягушачий хор по весне.

Распахнув шкафчик, Гарри взмолился о чуде, и чудо свершилось: за неряшливо надорванными пакетами с корнфлексом стояла баночка, наполненная коричневым порошком. Вздыхая, Гарри потыкал в нее ножом, раздробив слежавшийся кофе на несколько кусков, нашел не совсем грязную чашку и со всем этим добром вернулся в гостиную. Зачарованный чайник плыл следом, наклоняясь в такт шагам Гарри и выплескивая кипяток из носика на затоптанный ковер.

Драко поглядел на гостеприимного хозяина, и уголки его губ поползли вверх.

— Будешь ухмыляться, как Мона Лиза – деревянная рама тебе обеспечена, — буркнул Гарри, локтем спихивая со стола стопку пыльных детективов.

— Грубиян, — Драко достал носовой платок, обернул им руку и помог Гарри расчистить место для чайника. – Почему у тебя так грязно? Неужели Добби от тебя сбежал?

— Нет, я попросил его пожить в доме на площади Гриммо – Люпину и Тонкс нужна помощь по хозяйству.

— Так его, — Драко ухмыльнулся. – Наверное, уже жалеет о том, что решил сменить хозяев.

— Он любит меня, — холодно сказал Гарри, бросая в чашку кусок окаменевшего кофе и заливая его кипятком.

— Он так говорит, Поттер. Эльфы – хитрые твари, как все потомственные рабы. Ты никогда не узнаешь, что он думает о тебе на самом деле… Поттер, что ты делаешь?

— А что? Ты не пьешь растворимый кофе? Ах, да. Ты же у нас аристократ! – Гарри начал заводиться.

— Я не пью растворимый кофе, — спокойно сказал Драко, — и никто не пьет растворимый кофе, если его насыпают в уже приготовленный чай.

Гарри посмотрел на образовавшуюся в чашке бурду, выругался и выплеснул ее в фикус.

— Так вот почему здесь так странно пахнет, — заметил Драко. – Очень удобно, когда помойка прямо под рукой. Уизли научили или сам догадался?

Гарри открыл рот, чтобы выдать уничижающую тираду, но живот снова скрутило, на этот раз не на шутку. К бульканью Гримпенской топи добавился вой собаки Баскервилей.

— Погоди, — пробормотал Гарри, срываясь с места. – Я сейчас.

— Любопытная у тебя манера принимать гостей, — сказал Драко, дождавшись его возвращения.

— Вот такая я неординарная личность, — хмуро ответил Гарри.

— Это заметно, — Драко помахал рукописью. – Столь оригинального правописания я еще не видывал. Слово «неадекватный» пишется через «е» — запомни его хорошенько, оно тебе еще не раз пригодится. О чем только думают эти парни из издательства?

— У меня есть корректор. Вижу, тебя заинтересовала книга? Могу дать почитать, — предложил Гарри с наигранной небрежностью.

— К чему такие жертвы? Впрочем, даже любопытно взглянуть на плод твоего расстроенного воображения. Это о любви?

— Это роман ужасов, — гордо ответил Гарри. – Он о чудовище, которое завелось в канализации небольшого провинциального городка и терроризирует его жителей, а некоторых и пожирает. Группа подростков решает избавить город от монстра…

— Звучит знакомо. Главного героя не Гарри зовут? – перебил Драко.

— Нет, — процедил Гарри.

— Странно. Так, что тут у нас? Оторванные руки, отгрызенные ноги… ты, Поттер, вечный ребенок. Притом нездоровый психически. Думаешь, такое кто-то станет покупать?

— Издатель сказал, что мое творчество позволяет человеку избавиться от чудовищ, таящихся в подсознании, — сообщил Гарри.

— По-моему, такая история позволит избавиться лишь от крепкого сна и хорошего аппетита, — заметил Драко, но рукопись не вернул. – А первая книга о чем была?

— О метле «Нимбус-100».

Драко поперхнулся.

— В эту метлу вселился демон.

Драко заржал.

— Метлу покупает подросток, ее старый владелец скоропостижно умирает, и…

— … метла начинает терроризировать жителей небольшого провинциального городка.

— Откуда ты знаешь? – насторожился Гарри.

— Логика, мой безумный недруг – ловкость ума, и никакого мошенства.

— Я ничего не знаю о логике. Я живу велениями сердца.

— И позывами плоти, — Драко хихикнул.

— Если бы ты действительно был человеком светским, то ни за что бы мне об этом не напомнил.

— С кем поведешься, Поттер.

— Кстати, а с кем ты повелся? Что-то давно я тебя не видел.

— Стосковался? – физиономия Драко приобрела ехидное выражение.

— Еще чего. Просто констатирую факт.

— Любишь ты факты констатировать. Не боишься, что они ответят тебе тем же?

— Я не пугливый. Так где тебя носило?

— На курорт ездил. На озеро Титикака, — Драко почему-то засмеялся.

— Весело было?

— Тощища, как всегда.

— Зачем тогда ездил?

— А где же мне еще отпуск проводить? – удивился Драко.

— Дома.

— Можно подумать, дома лучше. Пожалуй, единственное место, где я не скучаю – это работа.

— Я тоже не люблю отдыхать, — признался Гарри.

— Ты хочешь сказать, что трудишься? – Драко скептически скривил губы.

— А ты думаешь, текст сам собой на бумаге появляется? – рассвирепел Гарри. – Да я по двенадцать часов в день вкалываю, как домовый эльф!

— Надо же. Хоть что-то у нас с тобой есть общее – помимо Добби.

Гарри титаническим усилием воли сдержал довольную улыбку.

— А зачем ты вообще берешь отпуск, если тебе нравится работать?

— Затем, что он мне полагается. Я никогда не отказываюсь от того, что мне причитается по праву.

— А заодно и от того, что причитается по праву кому-нибудь другому, но приглянулось тебе, — съязвил Гарри.

— Ты уловил суть, — кивнул Драко.

— Не так-то просто тебя пристыдить, — Гарри вздохнул.

@темы: Драрри, слэш, ссылки по ГП, сcылки.....

---

25.04.2019 в 23:09

Пишет Terra Celtika:

Выложили три большие драмы

Там еще есть чудесный стрип и клип от нас, загляните

The road so far

Выложили два миди, один с милотой, один нет Оба клевые!

В ГП началась Битва пейрингов, и у нас сразу прекрасный макси! Перевод замечательного фика who_la_hoop

@темы: Драрри, слэш, ссылки по ГП

---

hall of mirrors/ Зал зеркал

Author ella_bane

Rating:............... NC-17
Pairings:......... Harry/Draco, implied Ron/Hermione
Warnings:............ Very graphic sex, along with mild D/s themes

Author's notes:.......... I could not have completed this monster without the help of three remarkable women: aspen (cursescar), djin7, and slytherinboyz. Their constant encouragement, critical feedback, and incredible patience kept me going. Thank you, thank you, thank you; I'm more grateful than you'll ever know.

www.bigbang.inkubation.net/hom.html

@темы: Драрри, слэш, ссылки по ГП, сcылки.....

---

Брюнгильда, Вы неосторожно
Открыли нам, что значит секс.
Теперь, пожалуйста, закройте, -
Нам страшно и везде болит (с)

@темы: а поговорить?!, честно ворованное ВЕЗДЕ!

---

нуга испанская

Туррон мягкий (Turron de Jijona)
сахар - 250 гр.
мед белый - 250 гр.
миндаль очищенный, обжаренный - 250 гр.
фундук - 250 гр.
яйцо (белки) - 5 шт.
молотая корица - 1 десертная ложка.
КАК ПРИГОТОВИТЬ
Орехи измельчить в ступке до получения однородной ореховой пасты.
Белки взбить в плотную пену и смешать с ореховой пастой.
Мед и сахар соединить в невысокой кастрюлю, растопить, дать массе закипеть, после чего проварить на слабом огне еще несколько минут.
Добавить белково-ореховую пасту к медовой смеси, аккуратно перемешать, после чего снять с огня и вымешивать еще около 10 минут.
Вернуть кастрюлю на огонь, разогреть, после чего переложить получившуюся массу в форму с антипригарным покрытием на лист рисовой вафли и оставить остывать в холодное место на несколько часов, сбрызнув поверхность туррона молотой корицей.

www.tarelochka.com/recept/r8182.html

@темы: кулинарная

---

Вкусно!!!!!!!!

27.03.2015 в 08:02

Пишет Мойра*:

Название: Английский рождественский кекс
Автор: Мойра*
Форма: кулинарный неформат
Рейтинг: G (но, в зависимости от вашей выдержки и количества родственников, осведомленных о существовании кекса, может подняться до R или NC-17).
Размер: 12 фото (888х666px, общий вес 2,3Mb)
Предупреждения: Возможно резкое пробуждение аппетита! Не информируйте родственников о том, что именно готовите. И вообще, делайте это по возможности тайно!!!
Примечания: примерно такой же кекс готовился в драббле «Праздничные хлопоты».

Ингредиенты

Мягкое масло 82% жирности 350 г
Сахар 350 г
Черная патока (можно заменить темным медом) 3 ст.л.
Яйца (по 50 г яйцо без скорлупы) 6 шт
Мука (просеять) 350 г
Миндаль молотый 75 г
Пекарский порошок 1 ст.л. (около 9 г)
Бренди, коньяк или темный ром (для смазки кекса после выпекания) 150 мл

Смесь пряностей

Смешать молотые:
1,5 ч.л. имбиря
1,5 ч.л. душистого перца
1,5 ч.л. мускатного ореха
1,5 ч.л. гвоздики
1,5 ч.л. корицы
1 ч.л. мускатного цвета

Фруктовая начинка

За неделю до выпечки кекса готовится фруктовая начинка (1 кг 400 г), соотношение теста к начинке в этом кексе – 1:1.

300 г светлого изюма кишмиш
300 г темно-коричневого или красного изюма
300 г синего или черного изюма
225 г цукатов вишен
110 г смеси из цукатов разной цедры, порезанной
75 г миндальных орехов без кожуры, порезанных
75 г грецких орехов, порезанных
1,5 ст.л. молотой корицы
1,5 ст.л. молотой гвоздики
150 мл коньяка или бренди
1,5 лимона - мелко потертая цедра и сок
6 ст.л. имбирного вина или апельсинового сока

Цукаты и сухофрукты в начинке можно заменять на ваши любимые, главное соблюдать три правила:
1. Общее количество фруктовой начинки должно составлять 1 кг 400 г;
2. Можно брать цукаты, засахаренные фрукты или сухофрукты. Нельзя брать свежие или замороженные фрукты, в них слишком много сока, что изменит влажность теста;
3. Пряности лучше не заменять, если вы не любите какой-то вкус или вам не удалось найти что-то из списка — просто не кладите эту пряность.

Приготовление начинки

1. Положить фрукты, цедру и пряности (варианты начинок, где пряная смесь добавляется не в момент замеса теста) в большую миску. Крупные фрукты порезать размером с изюмину. Все составляющие начинки должны быть размером с изюмину или чуть крупнее. Переложить фрукты в банку с крышкой.
2. Смешать сок с коньяком и вылить на фрукты. Тщательно перемешать, чтобы каждый кусочек покрылся тонким слоем жидкости. На дне жидкости не должно остаться, вся уйдет на смазывание фруктов. Накрыть и оставить настаиваться на неделю. За неделю фрукты пропитаются парами алкоголя и станут совершенно масляными по консистенции. Осторожнее с облизыванием ложки и снятием пробы — фруктовой начинки через неделю должно остаться 1 кг 400 г ровно!

3. Под своим весом фрукты будут спрессовываться и слипаться от сахара, а также сок будет постепенно стекать на дно. Поэтому один раз в день нужно встряхивать банку с фруктами, чтобы снова равномерно распределить жидкость.
Через неделю начинка готова.

Приготовление кекса

1. Разогреть духовку до 140^оС. Промазать маслом формы для выпечки. Проложить дно и стенки слоем бумаги для выпечки так, чтобы края бумаги возвышались минимум на 5 см над краями формы. Подготовить противень и стопку старых газет, на которые мы поставим формы для выпечки. У кого есть силиконовые коврики для выпечки, вместо газет ставьте формы на коврики.
2. Взбивать масло в течение 5 минут, чтобы оно побелело и стало пышным. Продолжая взбивать, постепенно всыпать сахар и затем добавить патоку (мед). Масса будет пышной, кремового цвета.
Яйца разделить на белки и желтки. Продолжая взбивать, добавить по одному желтки, затем понемногу ввести белки.

3. Перемешать муку, пекарский порошок, молотый миндаль и пряности (если они не внесены в начинку). Можно перемешать миксером на самой малой скорости в течение 30 сек. Аккуратно вмесить в масляно-яичный крем. Часть полученного теста отложить в мисочку.

4. Аккуратно добавить фруктовую начинку в тесто, вымешать. Переложить готовое тесто с фруктами в форму, сверху добавить отложенное тесто без фруктов, разровнять на поверхности (это чтобы фрукты не обгорали во время выпечки).

5. На противень положить стопку старых газет (силиконовый коврик), поставить форму для выпечки, и выпекать при температуре 140^о 3 – 3,5 часа до золотистого цвета и пока палочка, воткнутая в центр не будет выходить чистой. Через 1,5 часа обернуть форму фольгой, чтобы кекс не горел, и допечь оставшееся время.

6. Не вынимая из формы, горячий кекс обмазать коньяком. Завернуть бумагу для выпечки наверх кекса, сверху завернуть фольгой, и оставить кекс в форме на ночь. Утром вынуть кекс из формы, завернуть в чистую бумагу для выпечки, плотно завернуть в фольгу, упаковать в целлофан.

7. Хранить в сухом, темном месте при комнатной температуре (20-25^оС) около 6 недель (или меньше, но минимум 2 недели, кекс должен «созреть»). Не нужно ставить его в холодильник или выносить на балкон, «созревать» он должен при комнатной температуре. Все это время вам придется периодически отгонять от кекса членов семьи, которые в свое оправдание говорят «Да я только посмотреть!». Так же крайне важно не сойти с ума от мысли, что где-то там, в укромном месте, лежит кекс, нет - КЕКС, который... который... который... не думать о кексе. Просто не думать. Нет его до следующей недели.
Каждую неделю разворачивать и обмазывать кисточкой коньяком, затем опять плотно упаковывать.

Перед подачей на стол украсить на свое усмотрение:

@темы: честно ворованное ВЕЗДЕ!, кулинарная

---

Ссылки по ГП

03.12.2015 в 01:16

Пишет протопланетное облако:

30.04.2014 в 21:56

Пишет  Artaletta:

Макси с ФБ-13
Название: Застрять в тебе
Бета:  Yulita_Ran
Размер: макси, 19900 слов
Пейринг/Персонажи: МФ/ДМ, МФ/ОВ, ГП/ДМ, НМП, НЖП, ПП, ЛМ
Категория: слэш
Жанр: драма, романс
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: Добро пожаловать в наш прекрасный город! Здесь вы увидите, как зреют апельсины, поужинаете с красивой женщиной, расстанетесь с прошлым и обязательно осуществите свою давнюю мечту! Правда, вы не решите здесь своих проблем… А, так вы хотели именно что решить проблемы? Ну, не всё сразу, мистер Флинт, не всё сразу…
Примечание/Предупреждения: AU, ООС, ненормативная лексика, сомнительное согласие, секс с использованием посторонних предметов, упоминание смерти второстепенных персонажей, идея позаимствована из анналов мировой фантастики
Написано на ФБ-2013


«Она же врет! — вдруг взвизгнула Панси, и сохранить невозмутимое лицо удалось с немалым трудом. — Марк, она всё врет, неужели ты не видишь?!»

В полутемном зале было прохладно, хотя утруждать себя Освежающими чарами Крус не стала. Да и зачем — мощные стены, узкие окна-бойницы, высокий потолок — комфорт обитателей здесь явно ценился больше внешней эстетики. Но царившая снаружи сорокоградусная жара на голову все-таки давила. Голова тяжелела, в висках кололо, собственное отупение медленно, но верно начинало злить, и вопли возбужденной Паркинсон ситуацию отнюдь не улучшали. Маркус поморщился, покосился на Малфоя, замершего в соседнем кресле, получил в ответ нечитаемый взгляд и снова повернулся к хозяйке.

За спиной сеньориты легкий сквозняк колыхал полупрозрачные невесомые шторы. Врала она, или говорила чистую правду, но глаза у Крус, действительно, были странные — стеклянные, застывшие, с расширенными во всю радужку зрачками, словно перед встречей она нюхнула чего-то забористого или накурилась, или выпила – впрочем, на это Флинту было откровенно плевать. А вот на то, что его только что, пусть и со множеством реверансов, послали — нет.

«Марк, Марк, — лихорадочно зашептала Панси, — ну, попробуй еще раз! Флинт, сделай что-нибудь, ты ведь можешь, Марк! Ты слышишь? Нажми на нее, пригрози, только не смей бросать всё сейчас!..»

На Паркинсон очень хотелось рявкнуть, но сдерживать себя при посторонних он научился уже давно. Тем более, что затуманенные глаза сеньориты, смотрящие куда-то в иное измерение, вновь обратились к нему, и их взгляд сделался чуть более осмысленным. Нажать? Интересно, как. Марк, выдерживая паузу, пригубил блеклой мансанильи и поставил бокал.

— Отличный херес, — вскользь заметил Драко, как всегда, чутко уловивший его настроение. — Очень сбалансированный вкус.

— Да, отличный херес.

— Спасибо, господа, — а вот улыбка у Крус получилась не маньячной, а вполне живой и даже очаровательной. – В девяносто девятом был хороший урожай. Но в этом году погода нас не радует, и отец все время пропадает на виноградниках, пытаясь хоть что-то спасти…

«Чтоб у вас там всё сгорело», — мстительно прошипела Панси, и Флинт вновь вспомнил о сорока градусах за окном. Да, скорее всего, и сгорит.

— Он вернется вечером, — Крус погладила пальчиком запотевший бок бокала и вдруг, взмахнув ресницами, остро взглянула на Малфоя. — Дождитесь его. В этом доме важные вопросы решает он, а не я, и, возможно…

Паркинсон опять что-то буркнула про наглую ложь и затихла. А Маркус, наперекор всему — и не очень удачному началу их с сеньоритой беседы, и внутреннему голосу, твердившему, что очередная попытка будет столь же провальной, — вдруг почувствовал, как всё внутри дрогнуло от азарта. Не суметь договориться с Крус и попытаться с ее отцом? Ха, у него нет ничего, что заинтересует де ла Фуэнте, а шансов убедить сеньора просто продать книгу — практически ноль, но… Но такая попытка, как любил повторять недоброй памяти Лорд, обойдется не слишком дорого, поэтому — что он теряет?

— Знакомство с вашим отцом будет честью для нас, — улыбнувшись, отозвался Драко. — Благодарим за приглашение, сеньорита.

Маркус, взглянув на него, кивнул. Всё-таки в умении гладко изъясняться Малфою равных не было, и в очередной раз подумалось, что позволить Драко увязаться следом, несмотря на недовольство Паркинсон, оказалось не самой плохой идеей. Сеньорите он явно симпатичен, и если его присутствие как-то повлияет на исход этого гиблого дела… Говорят, Исмаил души не чает в единственной дочери. Крус вернула улыбку — уже исключительно Малфою — и вытекла из кресла, а Панси, будто бы озвучивая осторожные флинтовы мысли, с удовольствием подвела черту:

«Похоже, сеньорита не привыкла отказывать себе в прихотях. Смотри, Марк, останешься без любовника — уведет, и глазом моргнуть не успеешь. Говорила же, не бери его с собой…»

В висок кольнуло с новой силой, Маркус невольно скривился и поднялся вслед за Драко. Остаться без любовника, но в итоге — и без Паркинсон в голове? Если подумать — не самый плохой расклад.

***

А еще говорили, что лучшее время года здесь — весна, когда в апреле по всему городу цветут апельсиновые деревья, и воздух буквально напоен их волшебным ароматом… Флинт протянул руку и потрогал восковой бочок насыщенно-зеленого, еще не начавшего желтеть плода. Ветка качнулась, в жидкой листве раздалось заполошное хлопанье крыльев, и мгновение спустя над кроной закружилась стайка вспугнутых птиц.

— Никогда не видел, как растут апельсины? — спросил Драко. Марк дернул губой, оставил дерево в покое и шагнул с балкона, залитого закатным солнцем, в прохладу спальни.

— Откуда? — буркнул он. — Меня в детстве не возили по южным курортам.

«А меня возили, — встряла Паркинсон, — но таких зеленых я тоже не видела. Марк, давай сорвем один?»

Малфой промолчал. Маркус взял кувшин с лимонадом, побряцал кубиками льда и, наполнив стакан, снова взглянул за окно — древняя столица, раскинувшаяся на другом берегу широкой и мутной реки, отсюда была видна, как на ладони. На языке, покалывая, лопались пузырьки; Флинт пил холодную газировку и смотрел, как статуя на крыше Хиральды тускло отражает закат. Севилья, город прекрасных дворцов, кровавой корриды и свободной любви. Ах да, и апельсинов, куда же без них?

— Прогуляемся? — без особой охоты предложил он. — Досмотрим достопримечательности, съедим… что тут полагается есть туристам? Вроде, стало не так жарко.

— О, да, — расстегивая пуговки на манжетах, фыркнул Драко. — Было сорок, теперь — тридцать пять. Нет, спасибо. Мой кругозор достаточно расширился и после утренней экскурсии.

Маркус подумал, повернулся и кивнул на огромную кровать:

— Тогда — потрахаемся?

«Флинт!» — взвыла Панси. Малфой негромко рассмеялся:

— И энтузиазма в голосе еще меньше… Нет, спасибо, — повторил он. — И уже почти восемь, скоро ужин.

Марк пожал плечами и поставил пустой стакан. Отказ даже не царапнул — они никогда не царапали. Да, в постели с Малфоем получалось неплохо, но вот именно, что неплохо. Не проскакивало между ними какой-то волшебной искры и не звенело напряжение дрожащими струнами, не срывало друг от друга крыши и не тащило на седьмое небо, чтобы там разодрать на атомы… Необременительный и приятный секс, дающий телу и мозгам столь нужную разрядку — но не больше. Ни обязательств, ни обид. Флинта, однако, всё вполне устраивало, искать же бурление страстей и взрывы эмоций где-то на стороне было откровенно лень. И, глядя на отстраненно-холодного Драко, Маркус иногда думал, что и тому — лень тоже.

— По-моему, ты зря теряешь время, — вдруг сказал Малфой. — Ты не смог уломать девчонку и думаешь, что этот фокус пройдет с де ла Фуэнте?

— Думаю, нет, — откровенный ответ сорвался раньше, чем Флинт успел прикусить язык, и мозги тут же затопило волной чужого смятения. —Но пытаться — буду.

— Пытайся, — Драко снял рубашку, бросил ее на кровать и полез в гардероб за свежей. — И все-таки твои мотивы мне непонятны, Марк. Столько усилий и столько нервов, чтобы раздобыть книгу, которой ты все равно не сможешь воспользоваться? Паркинсоны, если ты забыл, оберегали родовые тайны с особым трепетом.

«Конечно, оберегали, — огрызнулась Панси. — Мы ведь дружили с Малфоями!»

— Не забыл, — отворачиваясь, процедил Марк. Драко затронул самое больное – то, о чем Флинт пока даже думать не хотел, иначе крохи уверенности сдувало, как песчинки на ветру… — Не суйся в мои дела. Кажется, ты хотел сменить обстановку и развеять здесь свою аристократическую скуку? Вот этим и займись. А мне не мешай, Драко, договорились?

— Я бы тебе даже помог, — помолчав, тихо отозвался Малфой, — если бы знал — в чём.

Флинт не ответил.

***

Ужинали снова втроем, видимо, дела на погибающих виноградниках задерживали сеньора де ла Фуэнте и задерживали основательно. И, пока Драко развлекал хозяйку светским трёпом, без аппетита жевавшего Флинта развлекала Панси — она, к сожалению, оказалась сведуща в местной кухне, и каждый проглоченный деликатес сопровождался подробными комментариями. Маркус ей не мешал. Во-первых, не мог, а во-вторых, слушать Малфоя было еще тоскливее.

Он как раз выскребал из креманки остатки молочного пудинга, когда атмосфера за столом неуловимо поменялась. Паркинсон умолкла на полуслове, и в наступившей вдруг тишине — и в голове, и в прохладном зале — позвякивание ложечки о стеклянные стенки прозвучало как-то совсем уж неловко. Драко спрятал улыбку и отвернулся, а Флинт поднял глаза, напоролся на задумчивый взгляд сеньориты и сразу же подобрался:

— Что?

— Вы ведь не играете в парчис, Марк? — случайную резкость Крус или не заметила, или предпочла не услышать. — Или всё же играете?

Вроде бы они только что обсуждали очередную свадьбу герцогини Альба... Маркус насторожился — и внезапный вопрос показался ни к месту, и странное слово было незнакомым. Но, кроме этого, вдруг появилось противное чувство филигранно расставленной ловушки, а такие ощущения — спасибо выучке Лорда — Флинт игнорировать не привык.

«Кажется, это настольная игра, — помедлив, сказала Панси. — Но я не знаю правил, и… мне не нравится ее лицо, Флинт».

И в кои-то веки Марк был с ней согласен — уродливые африканские маски, во множестве развешанные по стенам, казались сейчас более живыми, чем хорошенькое личико Крус. Ввязываться в игры с этим странным существом? Он еще не настолько выжил из ума.

— Нет, не играю, — он откинулся на мягкую спинку и прищурился. — Мне жаль, сеньорита.

— А вы, мистер Малфой?

Драко в ответ молча развел руками.

— О, — Крус вздохнула, — действительно жаль. Отец задерживается, а вечер только начинается, и дорогих гостей надо развлекать. Тогда, может, нарды? И кальян?

Дорогих — и незваных — гостей. Сеньорита смотрела невинно, Малфой по-прежнему отмалчивался, а ощущение, что его мастерски затягивают в коварную западню, усиливалось с каждой секундой. Флинт разозлился. Тем более что в нарды он как раз таки играл и не без оснований считал, что играет на уровне.

— Гм. Ну, если ставка меня заинтересует… — Паркинсон взволнованно задышала, а Маркус, покрутив в пальцах злосчастную ложечку, с ухмылкой закончил: — То почему бы и нет?

Крус, глядя на него засиявшими вдруг глазами, покачала головой:

— Марк, поставить на кон то, что вы так стремитесь получить, я, увы, не могу. Но, — вкрадчиво добавила она, — возможно, вы соблазнитесь другой ставкой? Не менее… любопытной?

«Марк… — предостерегающе начала Панси, — не…»

— Нет, — твердо ответил Флинт. — Не соблазнюсь.

— И все-таки пойдемте, — Крус, посмеиваясь, промокнула губы салфеткой. — Вы должны это увидеть. Я настаиваю, Марк.

На ожившем лице не было ни грана сомнения, что он может не подчиниться. Маркус скрипнул зубами, бросил на стол ложечку и, провожаемый пристальным взглядом Драко, поднялся следом. Ну, если хозяйка настаивает…

***

Со стороны вилла де ла Фуэнте смотрелась эффектным, но все-таки новоделом, отстроенным с претензией на раннюю готику. На этажах залы и спальни были обставлены без особой роскоши, но со вкусом и вполне современно – Маркус в таком не разбирался, но скупая похвала интерьера в устах Малфоя говорила о многом. Здесь же, в подвале, камни фундамента выглядели так, будто застали еще изгнание мавров с этих берегов. Мрачный коридор вёл все дальше и, кажется, глубже под землю; редкие тусклые лампочки и решетки, за которыми шевелились неясные тени, наводили на мысли о средневековых казематах, и Маркус невольно ускорил шаг, стараясь не терять из вида плывущую впереди Крус.

«Она бросит нас здесь на верную смерть, а сама вернется наверх, изнасилует Драко и сожрет его живьем, — замогильным голосом предрекла Паркинсон. — Марк, ты хоть дорогу запоминаешь?»

Флинт против воли улыбнулся — разыгравшееся воображение только что подкинуло ему такую же трэшевую картинку. Нет, понятно, что в подвалах семейства виноделов будут храниться дубовые бочки, а не обглоданные крысами кости и не замурованные в стенах скелеты, но… Но когда Крус остановилась напротив очередного каменного мешка, никаких бочек за ржавыми прутьями не было и в помине.

Маркус встал рядом и прищурился, но единственное, что смог разглядеть в полутьме — это лежанку у дальней стены и на ней что-то, похожее на скрюченное тело. Крус ободряюще улыбнулась, засветила Люмос, и Флинт перестал дышать — это «что-то» на самом деле было скрюченным телом. Причем, судя по очертаниям, мужским.

«Гм», — высказалась Панси и, к счастью, замолчала. Маркус тоже молчал – его нехорошие предчувствия оправдывались буквально на глазах. А он-то до последнего надеялся, что его станут соблазнять выдержанным вином…

— Что скажете, мистер Флинт? Передумали?

— Нет, не передумал, сеньорита, — Марк взглянул на нее и тут же об этом пожалел — казалось, еще пара секунд, и кровожадную улыбочку Крус украсят вылезшие из-под губы клыки. — Я такое не ем.

— Ну, что вы! — засмеялась она. — Оно живое, только слегка оглушенное. Мне пришлось — для его же пользы.

— Значит, оно еще и буйное… — но шестое чувство подсказывало, что обратить этот абсурд в шутку вряд ли получится, поэтому Флинт сделал шаг назад и решительно закончил: — Тогда — тем более нет.

— Что ж, — сеньорита, однако, не выглядела разочарованной, скорее, наоборот, – не повезло ему... Это мой должник, мистер Флинт. Кстати, ваш соотечественник. Не захотел расплачиваться, пытался сбежать… И, если мне не удастся избавиться от него по-хорошему, то придется… лишить его одной из рук. Увы, наши законы даже за такую мелочь наказывают слишком сурово.

«А я предупреждала… — шепнула Панси, пока Марк ловил ртом спертый воздух и силился вспомнить другие слова, кроме матерных, — а ты…»

— По-хорошему — это поставить его на кон? — в конце концов, выдавил Флинт.

— Или использовать еще как-то с выгодой для себя, — с очаровательным цинизмом подхватила Крус. — Но, наверное, уже не получится. Вы, Марк, третий, кто отказывается играть на него.

«Она тебе никого не напоминает? — помолчав, спросила Паркинсон. — Сука!»

Маркус напряженно думал. С одной стороны, ему не было никакого дела до идиота, по дурости связавшегося с этой сумасшедшей, пусть он хоть трижды англичанин. С другой — вместо того, чтобы шагать сейчас к выходу, к Малфою и недопитому хересу, он всё еще торчал возле проклятой решетки и, как завороженный, пялился на подрагивающие от холода лопатки. Собственная спина внезапно покрылась липкой испариной.

— О, вспомнила! Где-то неподалеку отец хранит коллекционные вина… — Люмос, мигнув, погас, и оказавшийся в полумраке Флинт вздрогнул, когда возле самого уха раздалось язвительное: — Может, тогда сыграем на бутылку? Идемте наверх, мистер Флинт, — вдруг совсем другим тоном добавила Крус, словно потеряв к происходящему всякий интерес. — Я замерзла.

— Он тоже замерз, — не двигаясь с места и начиная ненавидеть себя за непонятную слабость, выплюнул Маркус. — Дайте хоть рассмотреть вашу ставку как следует, сеньорита.

Она помедлила и опять подняла палочку:

— Вы ведь не заинтересованы. Сострадание к ближнему, Марк? Не думала, что вам знакома эта слабость. Впрочем, смотрите. Можете даже поговорить с ним... Я вас оставлю. Надеюсь, на обратном пути не заблудитесь.

Флинт отрывисто кивнул, мало вникая в смысл сказанного. Крус прошептала заклинание, одарила его напоследок двусмысленной улыбкой и растаяла в тенях. Паркинсон душераздирающе вздохнула. Тело на лежанке скрючилось еще сильнее, вздрогнуло и вдруг, подскочив, село, едва не свалившись на каменный пол.

«Ого! — сказала Панси. — Знакомое лицо, Флинт. Где бы вы еще встретились?»

Марк, вцепившись в прутья, ее не слышал. Он бы не услышал, начни вокруг рушиться стены — сердце, пропустив удар, забухало так, что этот грохот остался единственным звуком во вселенной. Значит, ему не показалось, и это не его воспаленное воображение сыграло злую шутку. Вовсе не вихры на стриженном затылке были такими, как у Ола, не острое плечо и не изгиб позвоночника напоминали вудовские — это и был сам Вуд. Собственной драной пикси персоной. В каменном мешке, в чужой стране, в подвале де ла Фуэнте, и практически — уже без одной руки. Вуд молча таращился в ответ и, кажется, верил собственным глазам еще меньше, чем Марк. Флинт с трудом разжал пальцы, машинально вытер взмокшие ладони о бока и, все еще не доверяя голосу, поманил его к себе.

Реакция была предсказуемой.

— Ты еще посвисти мне, Флинт, — мигом приходя в себя, огрызнулся Оливер. — И какого драккла ты здесь делаешь — следишь за мной?

«Нет, точно Вуд! — с восхищением фыркнула Панси. — А я чуть было не решила, что у меня глюки. Знаешь, я, пожалуй, тоже пойду. А вы, мальчики, общайтесь».

Ощущение чужого присутствия в голове исчезло. Ноги вдруг сделались ватными, и Маркус, выдохнув сквозь зубы, съехал по сырой стене прямо на пол и сумрачно уставился на сцепленные в замок пальцы. Разговор с Вудом, который наверняка и не представлял, в какое вляпался дерьмо, обещал быть крайне непростым. Как, впрочем, и все их разговоры во все времена.

***

И как же он, Мерлин, оказался прав.

— Ладно, — Оливер с независимым видом скрестил руки на груди, — я тебя слушаю.

— Ол, — Маркус, отвлекая себя, вынул из чехла палочку, провел по гладкой рукояти и попробовал пальцем острый кончик, — слушаю тебя я. Из нас двоих не меня взяли за яйца, и не я сижу в чужом подвале, как гребанный узник, поэтому… Не хочешь внести ясность в эту пикантную ситуацию?

Утверждение насчет яиц было, конечно, сомнительным, но Вуду об этом знать пока не стоило.

— Ты сидишь в том же подвале, что и я, — с железной логикой парировал Оливер. — В месте, где тебя вообще быть не должно. О чем я, по-твоему, должен думать?

Соблазн побиться затылком о стену был велик, но Марк каким-то чудом сдержался.

— Конечно, только о том, что я тебя по-прежнему преследую, — желчно процедил он. — Все еще мнишь себя центром вселенной? Да ты мне уже сто лет как нахер не упал, Вудди. А сейчас, твоими-то проблемами — тем более.

Оливер вдруг сдулся, зябко повел плечами и, бросив на него хмурый взгляд, отвернулся.

— Нет у меня никаких проблем, — буркнул он. — Это всё — глупое недоразумение.

— Ага, нет, — Флинт издал желчный смешок. — Девка сказала, что ты ей задолжал и собрался свалить, не выплатив долг. Так?

Гордое молчание вместо ответа можно было расценить как угодно. Маркус расценил правильно и вздохнул:

— Ол, здесь, представь, свои законы. За такое по головке не гладят, а поблизости нет всесильного Поттера, который по первому зову ринется прикрывать твой зад. И на что, блядь, сидя там, ты рассчитываешь?

— На твое чудесное появление я точно не рассчитывал, — Вуд вскочил, нервно прошелся по камере, и Маркус вдруг завис, с жадностью прикипев взглядом к босым грязным ступням. — И помощь твоя мне не нужна. Ну, и что она со мной сделает? Не станет же вечно держать меня здесь? В конце концов, в этом чертовом городе тоже есть Аврорат, и я… И ты…

— Значит, все-таки я? — оторваться от трогательно выступающих косточек было трудно, но Флинт как-то справился и нехотя поднял глаза. — Только зачем далеко ходить? Вуд, ты, что, даже не в курсе, в чьем подвале прохлаждаешься? Исмаил де ла Фуэнте — комендант Севильи, а ты пытался кинуть его дочь, у которой, кстати, не все в порядке с головой. Конечно, никто и не станет держать тебя здесь, тебе просто отрежут руку и отпустят на все четыре стороны. И будут, как ни печально, в своем праве.

— Что?! — Вуд, побледнев, метнулся к нему. — Какую руку, что ты несешь?! Я всего-навсего проиграл ей блядский спор, Флинт!

— Значит, долг чести? Еще лучше, Вудди.

— Ты… ты не понимаешь!..

— Не понимаю, — согласился Марк. — А ты не хочешь меня просветить.

Оливер длинно выдохнул и тоже сполз вниз, вжимаясь спиной в ржавые прутья. Флинт несколько секунд смотрел на растянутый ворот футболки, на беззащитную шею и аккуратные покрасневшие уши, поэтому момент, когда Вуд начал говорить, был слегка упущен.

— … в общем, Патрик…

— Патрик? — Это имя пинком выкинуло в действительность, и звон в голове волшебным образом прекратился. — Какой Патрик? А, тот самый юноша из благополучной семьи, с домом в Солсбери и работой в библиотеке Аврората?

Спина Вуда вздрогнула и напряглась.

— Да, тот, — после паузы процедил Оливер.

— Гм… — Маркус почесал палочкой переносицу. — Припоминаю. Надежный, ответственный и порядочный человек, которому вонючий тролль и бывший Пожиратель и в подметки не годится. Ну, и что там с Патриком?

— Он… — кулаки Вуда непроизвольно сжались, и Марк усмехнулся про себя. — Он кое-что… из книгохранилища… в общем… продал.

Флинт, не выдержав, рассмеялся — что-то в таком духе от скользкого проныры, коим, собственно, и являлся однажды встреченный им вудовский возлюбленный, и следовало ожидать. Теперь осталось выяснить… впрочем, зная Оливера, можно ничего не выяснять — картина и так вырисовывалась предельно ясная.

— Имея на то, конечно, веские причины? — доброжелательно помог он, видя, что Вуд опять замкнулся в своем — в их с Патриком, блядь! — позоре.

— Разумеется, — Вуд мазнул по нему злым взглядом и снова отвернулся. — Мы съехаться собирались, и ему… не хватило, чтобы внести свою долю.

— Прекрасное объяснение, — кивнув, прокомментировал Маркус. Вуд, само собой, скушал этот красиво поданный бред и не поперхнулся. — Дерзко, но умиляет, считай, что скупую слезу ты из меня выжал. А теперь давай ближе к сути, Ол.

Вуд помялся, вздохнул и дал. Как Марк и думал, увязать нечистого на руку Патрика и подвал в Севилье оказалось легче легкого. Когда дело запахло жареным — а запахло оно довольно быстро, потому что, по закону подлости, проданный фолиант вдруг срочно понадобился Поттеру, — запаниковавший библиотекарь бросился за помощью к любовнику. А Вуд, вместо того, чтобы пойти к Гарри с повинной, решил уладить проблему сам. Выяснил, что книга через подставное лицо ушла в знойную Андалусию, явился к де ла Фуэнте и, на беду, нарвался на Крус. И в ответ на свою просьбу получил встречное интересное предложение — не выкупить фолиант, а сыграть на него. Флинт слушал, закрыв лицо ладонью.

— Ол, — тяжело сказал он, когда Вуд выдохся и замолчал, — я всё понимаю, ты — благородный гриффиндорец, рыцарь и весь в белом. Но ты, блядь, что, не смотрел ей в глаза? Девка откровенно не в себе, тут и к лекарю ходить не надо. Как у тебя только хватило ума связаться с ней? И я даже не спрашиваю, как у тебя ума хватило играть на спор во что-то, кроме квиддича…

— Так мы… в квиддич и играли, — убитым голосом признался Оливер, и Флинт от неожиданности выронил палочку. — На три пропущенных квоффла…

— За сколько?!

— За двадцать минут, — выдавил вконец раздавленный Вуд, и Маркуса согнуло пополам от хохота.

— Девчонка за двадцать минут трижды вскрыла твои кольца? —вытирая выступившие слезы, просипел он. — Мерлин, Вудди, тогда я тебя понимаю... А что поставил ты?

— В том и дело, что какую-то херню! — Оливер дернул плечом и нахохлился. — То ли в театр ее сводить, то ли — на выставку… Но я так психанул после третьего квоффла, что мне уже было не до театра. Не сдержался. Ну, и… вот.

— Да, — слегка успокоившись, протянул Флинт, — действительно, не повезло тебе. Так вляпаться на ровном месте. Но ты не переживай, Ол, тебе наверняка засчитают и попытку. Твой Патрик будет любить тебя и безрукого — когда лет через пять выйдет из Азкабана, куда его Поттер с удовольствием…

— Да пошел ты! — вскакивая, вдруг рявкнул Вуд, и Маркус, взглянув на его потемневшее лицо, резко замолчал. — Ты сам когда-нибудь хоть пальцем шевелил ради другого человека? Блядь, да о чем я спрашиваю — ты знать не знаешь, как это — заботиться о своих близких, оберегать их, защищать! Таким эгоистичным мудакам, как ты, похуй на всех, кроме себя! Вали отсюда, Флинт, я лучше останусь без руки, чем стану просить тебя о помощи! Ты слышал?! Чего расселся, встал и съебал из моей жизни!

Маркус молча вскочил и пошел прочь, мало что видя перед собой. Руки тряслись, палочку в чехол удалось засунуть только с четвертого раза, а круги перед глазами перестали бесноваться, лишь когда промозглую тишину подземелья сменили духота сада и громкий треск цикад. В груди давило, проталкивать в себя липкий воздух, ничуть не посвежевший к ночи, получалось с трудом. Дверь за спиной закрылась, и Флинт привалился к ней, слепо вглядываясь в темноту и стараясь унять заходящееся в рваном ритме сердце.

«Марк, — вдруг позвала Панси, — не обращай внимания. То, что сказал Вуд — неправда. Ты…»

— Паркинсон, — еле разлепив губы, выдавил он; в мозгах понемногу прояснялось, и над золой всех сгоревших эмоций взвилась холодная, спокойная ярость. — Рот закрой. И чтобы я сегодня тебя больше не слышал, поняла?

В гостиной уже пахло кофе. Крус, не доверяя это дело сновавшим вокруг эльфам, сама заправляла многоярусный кальян, а Малфой, держа наготове плошку с алеющими углями, о чем-то негромко рассказывал. Маркус уселся напротив, мельком взглянул на ловкие, в красных потеках, пальцы, разбирающие табак, и отрывисто бросил:

— Давайте доску, сеньорита. Играем.

Пальцы замерли, потом опять ожили — Крус стряхнула с них остатки табачных листов и, откинувшись на спинку, с удовольствием протянула:

— О… Но, в таком случае, я и от вас жду соответствующую ставку, мистер Флинт. Вашего, — она послала замершему Драко нежную улыбку, — любовника.

— Согласен.

Кажется, он выцедил это раньше, чем она закончила говорить. Малфой промолчал, только вздернул бровь, но плошка в его руке все-таки дрогнула, и угольки затрещали, разбрасывая вокруг целый сноп искр. Крус, хлопнув в ладоши, ликующе рассмеялась, а Драко, перестав буравить взглядом их обоих, наклонился и тихо спросил:

— Что там? Внизу?

— Вуд, — после паузы ответил Марк и наконец-то посмотрел на него, догадываясь, что Малфой не увидит в его глазах ни толики раскаяния и ни капли сожаления. Но Драко, очевидно, сожаление и не искал, зато нашел что-то другое, и его губы тронула легкая улыбка:

— А, понятно. Вуд — это серьезно. Как думаешь, наши… гм… отношения можно считать завершенными?

— Извини.

— Неискренне извиняешься, — Малфой снова покосился на сеньориту, которой эльф протягивал белоснежную салфетку, и задумчиво закончил: — Сука ты, Марк, но играй, что теперь делать. И болеть я всё же буду за тебя. Желаю удачи.

Флинт молча кивнул. Домовик тем временем убрал чашки и раскрыл на столе игральную доску — на удивление, простую, без всяких изысков, а Крус закончила раскуривать кальян. В слабеющий запах кофе тут же вплелся мягкий аромат яблок и ванили. Маркус на секунду завис, потом подгреб к себе горку черных фишек и, не удержавшись, подкинул на ладони кости. Вроде бы, самые обычные…

— Длинные? Короткие?

— Вы — гость, — щурясь, мурлыкнула Крус. — Выбирайте.

— Тогда — длинные.

Первый ход выпал ему. Флинт мотнул головой, отказываясь от протянутой трубки, неслышно вздохнул и полностью ушел в игру.

***

Последняя черная фишка встала на бортик.

— Марс, сеньорита.

— А марс — это хорошо? — напряженно вглядываясь в доску, уточнил Драко. — Не молчите, я, если помните, сторона заинтересованная.

— Вы бы не остались в накладе в любом случае, — кольцо дыма, выпущенное Крус, уже было совсем бледным; она снова посмотрела на поле, где красовались одни белые кругляши и с улыбкой добавила: — Это значит, что Марк выиграл, мистер Малфой. Безоговорочно. А теперь вы скажите мне, как заинтересованное лицо — это хорошо или плохо?

Маркус наконец-то выдохнул и бросил бесполезные кости. В голове противно звенело.

— Я скажу… — хмыкнул Драко, — что мне понадобится новая спальня, сеньорита. Не сочтите за дерзость.

— Понимаю, — она легко рассмеялась. — Конечно. О, уже полночь… Спасибо за чудесный вечер, господа. И — спасибо за игру, Марк. Вы меня… развлекли.

— Не сомневаюсь, — Флинт постарался улыбнуться. — Вы меня — тоже.

Но главным клоуном вечера сделали, конечно, его самого. Со всеми его рефлексами и эмоциями, которые наверняка фонили так, что их не почуял бы только безносый. Сеньорита, мало того, что отлично провела время, так еще и вдоволь напитала свою темную вампирскую сущность. Охуеть развлечение. Проклятый Вуд…

Сейчас, когда схлынул адреналиновый вал, Маркус с радостью переиграл бы всё заново — с того момента, как они с Малфоем активировали портключ. И ни за что бы не повелся на провокацию. Но — увы. К выигрышам, проигрышам и самому процессу игры в этом доме явно было серьезное и трепетное отношение.

— Идемте, мистер Малфой, — насмешливо позвала Крус, — поищем вам свободную комнату. Спокойной ночи, Марк. Надеюсь, утром отец все-таки появится, и… вам повезет с ним так же, как со мной. Ваш приз скоро приведут.

— Драко, — Флинт опомнился и схватил за руку начавшего, было, подниматься Малфоя. — Я…

— Ты не сожалеешь, — Драко похлопал его по плечу. — Как и я. Все хорошо, Марк.

«Ау, — подала голос Паркинсон, — теперь можно говорить? Завтра уже наступило, Флинт».

***

Вуд был страшной тайной, больной темой и занозой в заднице уже так давно, что Маркус и сам не помнил, когда это всё началось. Но мечты о заносчивом гриффере так мечтами и остались — Оливер его или игнорировал, или с завидным постоянством посылал. А так как Флинт себя и свою гордость тоже не на помойке нашел, он прекратил бесполезные подкаты всего-то после пятого посыла. Или после восьмого? Оставил Вуда в покое, с легкостью выкинул из головы и переключился на более сговорчивых кандидатов. Только вот иррациональное чувство собственности и странная грызущая тоска, возникавшие, стоило Олу мелькнуть на горизонте, слабеть с годами почему-то не желали. Вуд из категории заноз был перенесен в категорию постыдных слабостей, и эта слабость вытравливалась из сердца и мозгов всеми мыслимыми и немыслимыми способами. Увы, практически без эффекта.

Но с тех пор, как в голове обосновалась Паркинсон, бороться с собой стало гораздо проще. Панси стоило лишь обронить невинным тоном: «Снова собрался на квиддич, Марк?», или многозначительно хмыкнуть, или выразительно промолчать, как Флинт тут же брал себя в руки. И рецепт «с глаз долой», на удивление, работал. Светлый образ Вуда постепенно выцвел, тоска притупилась, случайные встречи — и те почти не трогали. А вот заводить новые знакомства, наоборот, получалось всё легче, потом появился Малфой, и до сегодняшнего дня Марк был твердо уверен, что ларчик под названием «Оливер» запечатан, забит для верности гвоздями и задвинут в самый дальний угол родного подсознания.

И, оказывается, хватило всего-то каприза чокнутой сеньориты, чтобы от его наивных убеждений не осталось даже следа. Маркус смотрел, как молчаливые слуги усаживают на кровать оглушенного, двигающегося, как марионетка, Вуда, и всерьез раздумывал, не потребовать ли бонусом к выигрышу еще и бутылку чего покрепче.

***

Но идея напиться до синих пикси пропала так же быстро, как и появилась. На самом деле, к чему все усложнять? Предаваться рефлексии и грызть локти он прекрасно сможет и утром, ну а сейчас… Вуд в его полном распоряжении — о, о таком шансе Маркус уже и не мечтал. И упускать его точно не собирался. Поэтому Флинт перестал заморачиваться, достал палочку и, сосредоточившись, начал методично распутывать клубок из заклятий, в которые заботливая хозяйка упаковала его подарок.

«Я бы на твоем месте оставила Силенцио, — задумчиво сказала до сих пор молчавшая Паркинсон. — Он же психованный, сейчас вопить будет на весь дом...»

— А я бы на твоем месте... — Марк снял очередную «вуаль» и перевел дух, — минут через пять отвернулся бы, Панс. Или очень крепко зажмурился.

Флинта, кстати, никогда не интересовало, что делает Паркинсон в самые интимные моменты его жизни — накрывается ангельским крылом, прячет голову в песок, или, действительно, тактично отворачивается. Главное, что она не лезла с ценными советами, а он не чувствовал, будто в его постели есть кто-то третий. Ну, или четвертый. И этого ему вполне хватало.

«Думаешь, стану подсматривать? — оскорбилась она. — Хотя, ты и Вуд… Ты и — наконец-то — Вуд… Зрелище должно быть увлекательным».

— Дорогая, исчезни, — теряя терпение, процедил Марк. — Зрелище будет не для хороших девочек. А остальное — дофантазируешь.

Паркинсон издала странный звук — то ли хихикнула, то ли томно вздохнула, — и в голове воцарилась блаженная тишина. Флинт набросил на запястья и лодыжки Ола пару невидимых веревок, оставил-таки Силенцио и коротким взмахом убрал всё остальное.

Получив возможность хоть как-то шевелиться, Вуд заерзал, замычал и взглядом пообещал Марку долгую и неприятную смерть. Флинт не проникся.

— Значит, так, Вудди, — садясь напротив и поигрывая палочкой, начал он, — есть две новости, причем, обе хорошие. Хорошая для тебя — утром ты будешь абсолютно свободен. И от всех долгов с последствиями, и от моего общества заодно. Отправишься на все четыре стороны, хоть прямиком в Азкабан к своему драгоценному Патрику. Хорошая для меня… — Оливер прищурился, перестав дергаться, и Маркус, глядя ему в глаза, неприятно усмехнулся: — Да, ты прав, ключевое слово здесь — «утром». И я сейчас уберу Силенцио, если ты обещаешь не орать.

Дождавшись отрывистого кивка, он отменил заклинание. Ол потряс головой, облизнул пересохшие губы и почти спокойным тоном спросил:

— И что же ты обменял на мой долг, Флинт?

— Ничего, — Марк пожал плечами. — Я тебя выиграл. Сеньорита, если помнишь, большая поклонница азартных игр. Можешь не благодарить.

— Выиграл? — вскинувшись, с возмущением выплюнул Оливер. — Вот как? Меня, значит, по-всякому макал в дерьмо, а сам в итоге наступил на те же грабли? А на кон ты тоже поставил свою руку? Или сразу свою тупую голову?

Удивительно, но Вуду походя удавалось то, что практически никогда не получалось у остальных — всего парой слов вывести Марка из себя. Флинт перестал улыбаться, встал и, подойдя к кровати, с силой выдернул из-под него покрывало. Оливер охнул и неуклюже завалился на бок.

— А на кон я поставил своего Малфоя, — наклоняясь к нему, процедил Флинт. — Еще вопросы?

— Надо же, ты и Малфой… — Вуд, морщась, извернулся и как-то умудрился снова сесть. — Однако, высокие у вас отношения. Бедный Драко. Он, наверное, был вне себя от радости, что избавится от тебя, а тут такой облом. Хотя плевал я на Малфоя. Свали, Флинт, заебал. Убери заклятие и сделай так, чтобы я до утра тебя не видел.

Маркус от неожиданности моргнул. Оливер, пыхтя, еще пару секунд пытался сбросить невидимые путы, потом поднял взгляд и хмуро буркнул:

— Ну?..

— Вудди, — ласково произнес Марк, — ты, кажется, недопонимаешь. Ты — мой гребанный приз на эту ночь, и последнее, что я собираюсь делать, так это сваливать. И нет, я тебя не заебал. Пока. Но, знаешь, я очень постараюсь это исправить.

Вуд замер, смешно приоткрыв рот. Марк, не отрываясь, смотрел — детское удивление в округлившихся глазах медленно уступало место осознанию, а следом и панике. Мерлин, неужели этот идиот и вправду думал…

– Я этого не сделаю? — с сарказмом подсказал он. — Ты этого не допустишь? Мне потом не жить, да, Ол? Патрик меня найдет и кастрирует?

Оливер молчал. На бледной шее судорожно дергался кадык, и взгляд поневоле сползал туда, и ниже, к вырезу чистой, свежей футболки. Маркус вдруг понял, что Вуд и пахнет по-другому, не так, как час назад в затхлом подвале, а почти как раньше — терпкой хвоей и какао, — и все-таки пришлось отодвинуться. Над его призом явно потрудились — выкупали, переодели, и от мыслей о том, что Ол наверняка подготовлен не только снаружи, начали позорно дрожать руки. И, видно, что-то появилось в его глазах — что-то, подсказавшее Вуду, что эта ночь будет очень и очень долгой, — потому что Оливер отшатнулся, с силой пихнул его в грудь и попытался отползти на другой край кровати.

Флинт автоматически ухватился за лодыжки, дернул Ола на себя и едва не получил пяткой в нос. А мгновение спустя чудом увернулся от летевших в ухо сжатых кулаков. В Вуда словно бес вселился. Он боролся молча, ужом извиваясь на скользких шелковых простынях, но его отчаянное сопротивление, его раскрасневшиеся щеки и упрямо искривленные губы только разжигали кровь. Вставшему члену в джинсах было уже тесно, и, когда колено Оливера впечаталось в бедро в опасной близости от ширинки, Флинт решил, что прелюдия затянулась.

Но палочка от их возни давно упала на пол, а причинять Вуду лишнюю боль почему-то не хотелось. Маркус, пропустив несколько болезненных тычков, отпрянул, потом снова бросился вперед и, придавив свою жертву всей массой к матрацу, вцепился зубами во взмокшую шею. Вуд от неожиданности взвыл, дернулся еще пару раз и затих, рвано дыша. Его сердце колотилось совсем рядом с флинтовым, и Марк, остро чувствующий каждый толчок, нехотя разжал челюсти и выдохнул прямо в алое ухо:

— Ну, Вудди… Я же все равно свое возьму… Потерпи до утра — и свободен. А от Патрика не убудет…

Оливер обмяк и зажмурился. Вроде бы, его ресницы были подозрительно мокрыми, но Флинт уже дошел до такого состояния, когда подобные мелочи становятся глубоко до фонаря.

— Ты хотел до утра меня не видеть? Это можно устроить… — рука нащупала в ворсе ковра палочку, и через секунду глаза Вуда закрывала плотная черная повязка. — Нравится, Ол? Теперь ты сможешь думать о родине и представлять, что тебя ебет близкий и любимый человек. Хотя знаешь, что? Я сейчас выебу тебя так, как твоему Патрику и не снилось…

Вуд, больше не таясь, всхлипнул. Его снова трясло, и едва ли не сильнее, чем Марка. Убрать Инкарцеро удалось лишь с третьей попытки, палочка в непослушных пальцах ходила ходуном. Флинт стащил с несопротивляющегося Оливера футболку, рванул вниз пояс штанов и, задохнувшись, замер — у Вуда стояло так же крепко, как и у него самого. Рот моментально наполнился слюной, и Маркус с трудом сглотнул. Член у чертова гриффера был идеальным.

— Правильного мальчика заводят грязные разговоры? — пальцы, будто сами собой, сомкнулись вокруг головки и потерли приоткрытую щель. — От них мальчик течет, как сучка? Как жадная ебливая сучка?

Оливер застонал, кусая губы, залился лихорадочным румянцем и попытался шире развести бедра. У Флинта потемнело в глазах. Выбритые яйца, розовый блестящий анус — Вуда, блядь, действительно подготовили. Подготовили для него. Штаны вслед за футболкой полетели на пол, Ол, залепетав что-то бессвязное, подхватил себя под колени, и открывшийся вид выбил последние мозги. Мало понимая, что делает, Маркус стиснул в ладони гладенькую мошонку, обвел рукоятью палочки сжатое кольцо мышц и, надавив, медленно протолкнул деревяшку внутрь.

Жалобный вскрик Вуда был слаще райской музыки. Палочка по смазке входила легко, и Марк бы вечно смотрел на это плавное скольжение, вдыхал пряный запах пота, которым с головы до ног покрылся Ол, и слушал его хриплые стоны. Но выдержки хватило на какую-то жалкую минуту — как будто это не он трахал Драко сегодня утром, как будто голодал тысячу лет и изголодался так, что был готов кончить, даже не прикасаясь к себе. Голова кружилась все сильнее, возбуждение пульсировало в паху, растекаясь по венам ядовитым огнем, и Маркус, обдирая костяшки о молнию, расстегнул наконец-то ширинку и сжал у основания собственный член — иначе его первый раунд закончился бы прямо сейчас.

— Марк… — Оливер действительно позвал его по имени, или просто послышалось то, что очень хотелось услышать? — Блядь, Флинт… Хватит…

— Хватит? — палочка выскользнула с пошлым звуком, и Марк, растягивая какое-то извращенное удовольствие и дразня больше себя, чем Вуда, мазнул головкой рядом с покрасневшим входом. — Хочешь мой член? Попросишь его, Ол? Попроси…

Вуд захныкал и вдруг дернулся вперед. Отпрянуть Марк не успел. Головка слегка раздвинула податливые мышцы, и сладость этого намека на соитие оказалась такой мучительной, что Флинт едва не взвыл. И все — играть, наказывать, изводить себя и Ола сил уже не было, воли не хватило даже на то, чтобы просто отстраниться. Маркус, выдохнув, вцепился во влажные бедра, рывком насадил Вуда на себя и все-таки застонал — теперь от облегчения.

Оливер как будто был выточен четко под него — такого идеального совпадения у Флинта не случалось никогда и ни с кем. И этого стоили все пережитые в прошлом унижения, все оскорбительные отказы и весь холодный игнор. И каждая секунда ожидания тоже этого стоила.

— Держись крепче, — укладываясь на дрожащее тело, сорвано прошептал он. — Обними, Ол… Обними меня…

Вуд тут же ухватился за плечи, скрестил на пояснице ноги. Искусанные губы приоткрылись, словно в предвкушении поцелуя, и Марк, с жадностью впившись в них, сдался окончательно.

***

Опомнился Маркус на полу. Вопли распластанного под боком Вуда все еще звенели, и даже не в голове, восхитительно пустой и легкой, а где-то в груди, под самым сердцем. Чуть отдышавшись, Флинт первым делом нащупал палочку и превратил сбитый ком мерзкого шелка в обычный хлопок. Чтобы он еще когда-нибудь трахался на шелковых простынях! Рядом завозился Оливер, сел, пошатываясь, и окинул спальню бессмысленным взглядом. Марк попытался вспомнить, в какой момент успел сорвать с него повязку, но так и не вспомнил.

Зато отчетливо вспомнил, как хотелось, чтобы Вуд видел того, под кем кончает.

— Дай воды, — неразборчиво просипел Оливер.

Маркус наколдовал полный стакан. Вуд выхлебал воду в три глотка, кое-как заполз на кровать и рухнул поперек матраца выжатой тушкой. На бледной коже бедер, на боках и заднице наливались живописные синяки.

— Тебя почистить? — Флинт, не удержавшись, протянул руку и обвел контуры самого безобразного из них. — Или в ванную пойдешь? Ол?..

Ответом было тихое посапывание. Марк пару минут бездумно пялился на подрагивающие ресницы, потом наконец-то стащил заляпанную их спермой одежду, буркнул «Нокс» и упал около Вуда. Разгоряченную кожу облизывал прохладный ветерок, и в воцарившейся благостной тишине было слышно, как громко трещат в саду цикады.

Вырубило Флинта, стоило лишь закрыть глаза.

***

В саду еще слышались крики — пленных добивали, Лорд не нуждался в предателях, — но здесь, в кабинете, было тихо, лишь мерно тикали часы на каминной полке. Сам Том сидел в хозяйском кресле, устроив ноги на пуфике, и неторопливо листал какой-то фолиант. Свет плавающего рядом светильника бросал мягкие отсветы на покрытые пятнами страницы и делал профиль Лорда похожим на мраморный горельеф.

Идиллическую картину слегка портило тело, распростертое возле кресла. Видны были только мощные плечи и кудрявая голова, вокруг которой успела натечь лужа крови, всё остальное скрывали тени, но Марку, чтобы опознать Паркинсона, хватило одного взгляда. Он сглотнул и быстро отвел глаза.

— Удивительно, насколько нежны и недолговечны эти ваши родовые заклятия, – опуская книгу, вдруг произнес Лорд. — Достаточно убить хозяина, и никакая тайна его рода не устоит перед его же свежей кровью. Всё гениальное просто и в чем-то даже банально… Надо только крови побольше. Ты знал об этом, Маркус?

Пронзительный вопль какой-то несчастной жертвы раздался под самым окном, Марк вздрогнул от неожиданности и мотнул головой. Лорд смерил его изучающим взглядом, хмыкнул и перевернул страницу.

— Ты помнишь, что я всегда внушал вам, молодым? — со вздохом спросил он. Вопрос риторическим явно не был, поэтому Флинт, сглотнув, ответил:

— Не предавать и не попадаться.

— Именно. Но у тебя хватило глупости совершить и то, и другое.

— Я не… — начал Марк, но Лорд небрежно махнул рукой, и темнота за его спиной дрогнула, впуская в круг света Яксли и дрожащую, окровавленную Панси. Все еще живую. Пока — живую. Марк покачнулся и на секунду закрыл глаза.

— Кто-то вывел мисс Паркинсон из подвала, — с укором сказал ему Лорд. — Еще мгновение, и она успела бы аппарировать, но наш верный Яксли оказался начеку. А теперь скажи мне, Маркус Флинт, кем является тот, кто помогает клятвоотступникам? Разве не таким же предателем, как и они?

Панси не плакала и на тело отца не смотрела; она смотрела на Марка, сухими, темными глазами, и в ее взгляде отчетливо читалось безмерное, невыносимое сожаление. Флинт выдавил в ответ улыбку, и из разбитых губ по подбородку опять побежали теплые струйки.

— Впрочем, верность друзьям тоже заслуживает уважения, даже если она идет вразрез с верностью делу, — Лорд, закрыв фолиант, поднялся, подошел к шкафу и аккуратно задвинул книгу в пустой проем между томами. — Поэтому, мисс Паркинсон, Маркус сегодня не умрет… Я провел несколько очень поучительных минут, — добавил он, кивая на полки. — Ваш родовой ритуал чрезвычайно интересен, юная леди. Признаюсь, я о таком и не слышал, но попробовать… Попробовать теперь, конечно, хочется.

Панси оскалилась и, дернувшись, захрипела — пальцы Яксли тут же стиснули горло. Лорд покачал головой, улыбнулся и вскользь, пачкая ладонь алым, провел по ее щеке.

— Поэтому мы попытаемся — мы втроем. Увы, процент неудачи заложен в каждый эксперимент. Что делать, мисс Паркинсон, статистика в некоторых случаях — штука неприятная, а чужие родовые заклинания — материя очень тонкая. Но я, знаете ли, считаюсь сильным магом, а мистер Флинт выглядит достаточно крепким. И это внушает определенный оптимизм. Что же касается вас, моя дорогая… Кажется, одно из задействованных в ритуале лиц должно находиться на пороге смерти? Яксли, будь любезен, поставь мисс Паркинсон на этот порог.

Марк рванулся вперед, но невидимые путы держали крепко. Лорд, шепча заклятие, поднял палочку, и последнее, что увидел Флинт — это розовая пена на губах у Панси. А потом мир поглотила ослепительная бирюзовая вспышка.

Кажется, он кричал.

***

В себя привела пощечина. Флинт рывком сел и, задыхаясь, слепо зашарил по сбитой постели. Пальцы натолкнулись на чье-то теплое запястье, сжали его, и дышать сразу стало легче.

— Прости, — раздался в темноте тихий голос. — Тебе, наверное, снилось что-то, ты орал, и мне пришлось…

— Нормально все, — Маркус помотал головой, стряхивая остатки кошмара, выпустил руку Оливера и, подняв простыню, вытер мокрый лоб и покрытую испариной грудь. — Бывает иногда.

— И у меня бывает, — просто сказал Вуд. — До сих пор.

Маркус кивнул и посчитал тему закрытой. А о том, что «бывает иногда» в данном конкретном случае означает «повторяется довольно часто и достало так, что хоть вой», Вуду и знать не надо.

Сквознячок парусом надул занавеску. За окном по-прежнему трещала цикадами, шелестела листьями и одуряюще благоухала теплая южная ночь. До рассвета, по внутреннему хронометру Марка, оставалось часа полтора; но сон как рукой сняло, зато очень хотелось курить, хотя от этой своей привычки — в отличие от сострадания к ближним — Флинт вроде бы благополучно избавился. Оливер за спиной затих и с разговорами больше не лез. Но от пристального взгляда по позвоночнику как будто водили перышком, и Маркус, вполголоса выругавшись, поднялся.

Плитка приятно холодила ноги; фонари в саду не горели, а вдалеке, переливаясь огнями и отражаясь, как в зеркале, в глади неподвижной реки, сияла ночная Севилья. Флинт, не глядя, протянул руку, нащупал в листве растущего под балконом дерева шершавый плод и, сорвав, несильно сжал в ладони.

***

Когда он пришел в себя в Мунго, Поттер, по счастливому стечению обстоятельств, уже исполнил свое предназначение, и до конца войны оставались считанные дни. Выяснилось, что Марка подобрали авроры — труп отступника Паркинсона и тело его дочери послужили Флинту прекрасным алиби. Его опознали, вполне справедливо сочли такой же жертвой, как и остальных несчастных, и, убедившись, что эта жертва все еще дышит, отправили в госпиталь.

Очнулся Марк не от боли, да и старания колдомедиков, которые над бывшим Пожирателем наверняка хлопотали без особого рвения, были ни при чём. Очнулся он от того, что в мозгах у него кто-то безостановочно и жутко выл. Кто-то чужой, но очень знакомый. И от этих пронзительных завываний хотелось запустить Аваду в лоб самому себе.

Флинт тогда был в таком шоке, что на лишний голос в своей голове даже не пожаловался. А когда мозги от воплей уже начали вскипать, и он позвал-таки дежурного колдомедика, бесконечные рыдания вдруг стихли, и Панси тихо-тихо сказала, что им никто не поможет. Совсем никто. Марк не поверил. Но у хмурого врача попросил лишь «Сон без сновидений».

Сама Панси, вернее, ее пустая оболочка, обнаружилась в соседней палате. И, так как диагностические тесты ответов не давали, а единственный знающий человек молчал, то вскоре колдомедики, которых заваливали все новыми пациентами, махнули на Паркинсон рукой. Лежит себе и лежит, никого не беспокоит и вроде даже не страдает.

А Марка вышибли из Мунго уже через день — разбитая губа затянулась, а других увечий, кроме синяков, не нашлось. Правда, вышибли прямо в Аврорат, где и продержали больше недели «до выяснения обстоятельств». Что там за обстоятельства выяснились, Флинту не сообщили, зато он удостоился чести побеседовать с самим Поттером. Гарри смотрел внимательно и задавал странные вопросы, но про Паркинсон в голове Марк не рассказал и ему. Опять промолчал — и был отпущен с миром.

Старый особняк Флинтов дожидался молодого хозяина не в лучшем виде. В саду царило запустение, половину крыши снесло шальным заклятием, окна оказались разбитыми, а эльфы куда-то пропали. Но Флинта бытовые проблемы пугали меньше всего, главное, дом был пригоден для житья, а работать не только головой, но и руками Марка приучили с детства. И первое, что он сделал, наведя минимальный порядок, это отправился в Мунго и, подписав целую кипу всевозможных бумаг, забрал оттуда тело Панси.

Притереться друг к другу было безумно сложно, и Марку временами казалось, что он медленно, но верно сходит с ума. Внезапные истерики Паркинсон, буквально взрывающие мозги, и собственную бессильную ярость Флинт еще долго вспоминал с содроганием. Но случались и светлые промежутки, и в один из таких дней он все-таки выяснил, что за ритуал провел тогда над ними Лорд. И сказать, что открывшаяся истина его не порадовала — значит, не сказать ничего.

***

«Тебе надо пройтись, — вдруг раздалось в голове. — Заснуть сейчас — не заснешь, а для Вуда настрой не тот».

Маркус усмехнулся, положил придавленный апельсин на перила и поднес руку к лицу. Ладонь, испачканная липким соком, пахла и сладко, и остро, и отдавала терпкой кислинкой, и от этого резковатого запаха мозги прочистились окончательно.

«Марк», — опять позвала Панси.

— Да, — забывшись, сказал Флинт. — Сейчас пойдем.

— Куда? — тут же спросили из темноты; Маркус вздохнул и вернулся в насквозь пропахшую сексом спальню.

— Ты — никуда, — нашарив на полу джинсы, ответил он. — А я немного прогуляюсь. Спи, Вудди, пока я добрый.

Продолжение в комментариях

@темы: Драрри, слэш, ссылки по ГП

---

11.04.2010 в 01:19

Пишет Malfoyfest:

Команда: «Дичь»

Название: Winter Pursuit
Автор: Cheryl Dyson
Ссылка на оригинал: http://www.fanfiction.net/s/4030992/1/Winter_Pursuit#
Переводчик: Whatever young
Беты: E-light, niatanya
Пейринг: ДМ/ГП
Рейтинг: R
Жанр: романс, приключения
Размер: миди
Статус: в процессе
Примечания переводчика: ПостХог, ГП аврор.

Хитрая дичь может сама поймать охотника

Разрешение на перевод и выкладку получено.
Размещение только с разрешения переводчика.

_____________
Сказать, что появление бывшей личной Немезиды в жизни Драко было неожиданным – значит, не сказать ничего. Если Малфой правильно помнил, в последний раз Мистера Совершенство и Непорочность он видел три года назад.

Так что когда домовик доложил ему о Гарри Поттере, первым чувством, накрывшим Драко с головой, было изумление. Чем он заслужил визит Избранного? Ничего запретного он в доме не держал… по крайней мере, в последнее время. Следом пришло настойчивое желание послать Поттера куда подальше. Третьим чувством стало любопытство – оно в итоге и победило.

- Пригласи его войти, - мягко сказал Драко, оглядев комнату и убедившись, что она вполне подходит для приема нежданных гостей.
Не Малфой Мэнор, конечно; особняк Драко в Бате (прим. переводчика - город в Англии, графство Сомерсетшир) уступал в размерах поместью, но обставлен был почти так же роскошно.
Мрамор, полотна прославленных живописцев, скульптуры, ковры, хрусталь - все здесь кричало о богатстве, высоком положении владельца, его безупречном вкусе. При одном взгляде на это деревенщина Поттер должен впасть в священный трепет.

Когда Поттер вошел в студию, Драко даже не соизволил привстать. Он сидел в своем любимом кресле, задрав ногу на ногу так, что лодыжка одной покоилась на колене другой. Книга, которую он читал до появления аврора, лежала теперь на коленях.

Честно говоря, Малфой ожидал увидеть взрослую версию долговязого очкарика – таким он помнил Поттера по школе. Но сейчас перед ним стоял высокий, уверенный в себе, физически развитый мужчина. Драко стиснул зубы – не хватало, чтобы у него отвисла челюсть при виде бывшего сокурсника. На Поттере были черные брюки, темно-серая водолазка с высоким воротом, - насколько Драко мог судить, кашемировая, - и черная мантия. Ужасные круглые очки исчезли, теперь Поттер носил явно недешевые окуляры в тонкой серебряной оправе, приковывающие внимание к его ярким зеленым глазам. Лишь волосы Поттера, слава Мерлину, по-прежнему были растрепаны и больше напоминали воронье гнездо, чем стильную прическу.

С момента, как Поттер переступил порог, он пристально смотрел на Драко, не отвлекаясь на разглядывание всяких мелочей вроде деталей великолепного дизайнерского интерьера. Полная концентрация на деле - в этом весь Поттер. И попытки вывести его из состояния равновесия – в этом весь Малфой.

- Какой приятный сюрприз, – сказал Драко любезно. - Не хочешь чего-нибудь выпить?

Это сработало даже лучше, чем он ожидал.
Поттер замер, хлопая глазами, и все слова, что он собирался сказать, застряли у него в глотке.

- Выпить? – повторил Драко.- Выпивка? Спиртное? Горячительное? Освежительные напитки?

Вид смущенного Поттера вмиг напомнил Драко мальчика, которого он обожал мучить в школе.

- Нет, спасибо, - вежливо ответил аврор.
Он откашлялся, сразу перестав выглядеть самоуверенным героем, победившим Волдеморта отвагой и простым Экспеллиармусом.

И тут Драко настигло озарение. Он понял, чего ему не хватало в прошедшие три года. Страсти. Чувств. За последние три минуты Малфой испытал неуверенность, злость, гордость, превосходство, любопытство и интерес.
Он понял, что скучал по богатой гамме эмоций, всегда переполнявших его рядом с Поттером. Черт… Он скучал по Гарри Поттеру!

Шок от осознания этого заставил Драко подскочить в кресле - тяжелая книга соскользнула с его коленей и грохнулась на пол. Палочка Поттера тотчас оказалась у него в руке, а сам аврор принял оборонительную позицию. Драко громко рассмеялся.

- Мерлиновы штаны, Поттер, какой ты нервный!
И быстрый. Ко всему прочему, квиддичные навыки ловца только отточились за послевоенные годы. Гриффиндорец выпрямился и покраснел, засовывая палочку обратно.

- Привычка, - пробормотал он.

Драко поднялся, перешагнул через книгу и пошел к Поттеру. Осознанно наплевав на личное пространство героя, Драко остановился прямо перед аврором – и тому пришлось поднять глаза, чтобы взглянуть Малфою в лицо. Приятные ощущения – упиваться тем, что ты выше. Конечно, Драко не нависал над Поттером гриффиндорской башней, но и пяти сантиметров было достаточно, чтобы в полной мере почувствовать свое превосходство.

Поттер поиграл желваками – Драко прекрасно видел, что гриффиндорец жаждет отступить на пару шагов. Очевидно, раньше никто не позволял себе так нагло нарушать границы его личного пространства.
Поттер слегка покачнулся, но сумел взять себя в руки – наверное, в нем взыграла гриффиндорская гордость, – и он остался стоять на месте. Зеленые глаза сузились, но взгляда Поттер не отвел.

Так они и стояли, сцепившись в безмолвном поединке воль, пока в комнату не вошла Панси. Драко услышал ее удивленный возглас, но даже не обернулся, продолжая гипнотизировать Поттера. Зато гриффиндорец тут же воспользовался возможностью отступить с честью и повернулся к девушке.

- Поттер, - в голосе Панси прозвучало удивление и раздражение. – Чем мы обязаны... удовольствию видеть тебя?

- Удовольствие тут ни причем - я по делу. Вы случайно не знаете, где я могу найти Грегори Гойла?

Панси рассмеялась с непроницаемым выражением лица. К счастью, она прекрасно умела скрывать эмоции. Поттер тяжело вздохнул, поняв, что ничего от нее не добьется. Он повернулся к Драко, ловко отступив назад на пару шагов – теперь он находился вне зоны «обстрела» и, по-видимому, чувствовал себя в безопасности.

- Я знаю, где он живет, - пожал плечами Драко. – Но тебе-то это зачем?

- Мы думаем, что ему грозит опасность, - ответил Поттер.

Драко промолчал, но на его лице ясно отразилось сомнение, и Поттер поспешил добавить:

- Я серьезно! Кто-то выслеживает и убивает бывших Пожирателей Смерти. Линчеватель. Виджиланте. (виджиланте - член «комитета бдительности», созданного для подавления и снижения преступности – прим. перев.)

Драко одарил Поттера ещё одним фирменным непроницаемым взглядом, сомневаясь, что Министерство так уж усердно старалось найти убийцу. Просто Поттеру вечно нужно больше всех. Он же жить не может без приключений… на свою задницу.

- Я собираюсь остановить убийц, - пообещал Поттер.- Кстати, сюда я пришел потому, что ты тоже находишься в опасности.

- А ты защитишь меня? Как мило, Поттер. Не знал, что ты так волнуешься за меня.

Зеленые глаза сердито сверкнули.

- Ты не мог бы просто отвести меня к Гойлу? Пожалуйста… Мы теряем время.

Драко пожал плечами:

- Как пожелаешь.

Он приблизился к аврору, крепко сжал его предплечье и достал палочку, приготовившись аппарировать. И тут Панси схватила Драко за руку.

- Я с вами.

Драко почувствовал вспышку раздражения. Панси ведь едва могла терпеть Грега! Просто она не хотела отпускать Драко с Поттером одного. Паркинсон была чертовски проницательна, что есть, то есть. И она прекрасно понимала, что Драко постепенно теряет к ней интерес. Предложение руки и сердца, которое она так жаждала услышать, все время застревало у Драко в глотке. У него язык не поворачивался произнести заветные слова. Всякий раз он будто немел.

Драко тесно прижался к Поттеру и прошептал нужный адрес прямо ему в волосы, ощущая губами их мягкость и упиваясь запахом свежести.

Как только они прибыли на место, Поттер тут же оттолкнул его, достал палочку и занялся исследованием местности. Черт, как же здесь было холодно. Небольшой коттеджик Гойла, у которого они оказались, возвышался над отвесным корнуоллским склоном, на мили отдаленный от чужого жилья - в последнее время Гойл полюбил одиночество.
Землю здесь замело снегом, и что хуже всего – дул резкий, пронизывающий до костей, кусачий злой ветер.

- Дерьмо, - пробормотала Панси и дизаппарировала.
Поттер растерянно оглянулся, но Драко знал, что она вернется, как только переоденется в теплую одежду. Ни за что на свете она не оставит Драко наедине с красавчиком аврором.

- Что Гойл делает здесь? – спросил Поттер, подходя к двери и проверяя защитные чары. Они отсутствовали, и это было тревожным знаком.

- Разводит альпак* (прим. переводчика: домашнее парнокопытное животное, произошедшее от викуньи (вигони) ru.wikipedia.org/wiki/Альпака ), ну или что-то вроде. Он стал настоящим отшельником с тех пор как Винс… он…

Драко запнулся. Проклятье, это не должно причинять такую боль столько лет спустя. К тому же, Винс стал тем еще ублюдком – перед тем, как чуть не изжарил их в Адском пламени.
Поттер дотронулся до его руки, и, встретившись с ним взглядом, Драко поразился сочувствию в зеленых глазах. Проклятущий Поттер. Может, все это пробуждение страстей было не такой хорошей идеей, как казалось вначале.

Толкнув дверь, Драко вошел в дом. Поттеровский Люмос освещал пространство, как маленькое солнце: аврор готовился встретить любой сюрприз во всеоружии.

- Заметил что-нибудь необычное?

Драко быстро оббежал комнату взглядом и остановился на столике в центре. Для громилы Гойл был на удивление аккуратен, и обычно на столике ничего не лежало, но сегодня его украшала морская раковина. Любой другой на месте Драко подумал бы, что это просто сувенир.

- Я знаю, куда он пошел, - произнес Малфой.
Вошедшая в комнату Панси, переодевшаяся в горностаевое манто, бросилась к Драко. Он послал ей усмешку, она состроила гримасу в ответ. О да, его девушка раздосадована – и это еще мягко сказано. Драко плотнее запахнул пальто и подошел к Поттеру.

- Грег в Пембрукшире. Вперед, Панс.

Она решительно положила руку ему на плечо, а Драко обнял Поттера за талию и прижался к нему бедрами. Поттер судорожно вздохнул, и они аппарировали.

@темы: Драрри, слэш, ссылки по ГП, честно ворованное ВЕЗДЕ!, сcылки.....

---

Ссылки по ГП

1
mega.nz/folder/92JnUQDY#RXlyio9Am3uJVeAwN-onnA
7
mega.nz/folder/QiJX0AiK#9hwHabG0YRgf1ky1XcU0Tg/...

@темы: Драрри, слэш, ссылки по ГП, сcылки.....

---

19.12.2015 в 08:40

Пишет Особоопасный Ксюх:

привет-привет, а я с новой добычей в зубах! агрессивно атакую англофэндом

для начала традиционное вступление:
(1) фичок этот представляет собой

<страшная-цифра>

114 тысяч слов пиздостраданий, все как я люблю то есть, я предупреждаю, что сей текст он не настолько событийный, как Azoth, но, как мне кажется, не менее интересный. а еще это драко-центрик! поэтому, если вы не любите драко, то... то тем более читайте! полюбите! и вообще, это доброта! как будто я перевожу что-то кроме доброты
(2) в фанфике 4 главы, но я их подробила каждую еще на 3 части, так что у вас глав будет 12, не обессудьте
(3) качество перевода как обычно: литературно, близко к тексту, без претензии, вычитка минимальная, и за нее огромное спасибо Алёне, но зато есть шанс, что закончу хДД
комментарии приветствуются))))))))))
Чиарс!)))

оригинал: All life is yours to miss
пейринг: Гарри Поттер/Драко Малфой
рейтинг: очень долго будет просто джен
статус перевода: в процессе 1/12, разрешение получено.
примечание: драко-центрик, события противоречат эпилогу, преподавание.
саммари: я не умею писать саммари, но саммари автора мне тоже не понравилось хДД поэтому знайте, что это история о том, как у профессора Малфоя в жизни сначала все было хорошо, спокойно и уютненько, а потом - угадайте, из-за кого! - все очень быстро пошло по пизде. А жить дальше как-то надо!
ничего мне не говорите
~8 800

Глава 1

‘Опасность и удовольствие растут на одном стебле’ – старая шотландская пословица.

**~*~**

Относительная тишина аудитории Драко оказалась нарушена раздражающе знакомым звуком хлопков, и он поднял голову от стопки рефератов четвертого курса, которые проверял до этого. Пару секунд он пристально разглядывал студентов Гриффиндора и Рейвенкло, которые, как предполагалось, выполняли довольно простое теоретическое задание. Большинство из них царапали перьями по бумаге, хмурились, вчитываясь в учебники, или грызли ногти. И пускай последнее заставляло Драко морщиться, он хотя бы знал, что они по крайней мере пытаются понять фундаментальные основы Трансфигурации органических веществ в неорганические. Чего, как обычно, нельзя было сказать про Джаспера Бракнелла и его свиту.

Джаспер, одно из многочисленных проклятий жизни Драко, сидел, откинувшись на стуле, и громко лопал пузыри из ядерно-зеленой взрывающейся жевательной резинки. При этом он о чем-то шепотом переговаривался с друзьями, сидевшими за ним. Драко был более чем уверен, что беседа эта не имела ничего общего с Трансфигурацией, ни органической, ни какой-либо другой. Проблема с Джасперами, подумал Драко, сжимая пальцами переносицу после очередной серии хлопков, заключалась в том, что такой студент был на каждом курсе. И почти всегда этот студент был с Гриффиндора. Не то чтобы Драко был предвзят. Нет, если честно, он почти всех своих учеников считал совершенно невыносимыми.

Бах-бах-бум, продолжала взрываться жвачка Джаспера. Теперь уже все сидящие поблизости студенты подняли головы от контрольной и принялись тихонько перешептываться. Драко вздохнул.

- Мистер Бракнелл, - тихо произнес он, с удовлетворением отмечая, как в классе моментально воцарилась тишина.

Джаспер все также сидел, откинувшись на спинку стула, но взгляд его наглых голубых глаз переместился на Драко.

- Да, сэр?

- Только не говорите, что снова жуете в моем классе эту отвратительную зеленую дрянь, - сказал он, пытаясь скрыть звучащую в голосе усталость за суровостью.

Джаспер моргнул. Пожал плечами. Улыбнулся.

- Ладно. Не скажу, - ответил он, вызвав гул одобрительных смешков со стороны своих приятелей.

Драко поморщился, чувствуя, как где-то за глазными яблоками начинает зарождаться и пульсировать головная боль.

- Радуйтесь, что друзья считают вас настолько забавным, мистер Бракнелл. Потому что вам вряд ли удастся многого добиться без положительной оценки за СОВ по Трансфигурации. А без понимания закона Локхида вы ее вряд ли получите, - он сделал паузу, наслаждаясь озадаченным выражением на обычно самодовольном лице. – Если уделите немного внимания учебнику, сможете найти там много познавательного. А пока, я думаю, пять баллов с Гриффиндора.

- Сэр, но это нечестно! Вы всегда… - Джаспер замолчал, его губы подрагивали.

- Что-то не так?

- О… ничего. Думаю, я просто почитаю, что там… у старого-доброго… Локхида… эм… прошу прощения, сэр, - промямлил Джаспер, хмуря брови, после чего уткнулся в учебник.

Терзаемый подозрениями, Драко обвел взглядом аудиторию. Все выглядело как обычно. Он вернулся к проверке рефератов, но не мог избавиться от беспокойного ощущения, из-за чего следующие несколько работ оказались особо щедро испещрены красными чернилами. Когда раздались первые смешки, беспокойство превратилось в тревогу.

Крепко стиснув в руке перо, он обвел глазами студентов.

- Успокоились, - отрывисто бросил он, сводя брови и прожигая всех присутствующих проверенным затыкающим взглядом. Непостижимо, но от этого хихиканье только усилилось. Каждый студент в аудитории, казалось, находил Драко смешным. Даже тихие и прилежные обычно девочки с Рейвенкло за первой партой смотрели на него поблескивающими глазами и явно с трудом сдерживали улыбки. В равной степени растерянный и встревоженный, он диким взглядом смотрел на своих студентов. Они смеялись над ним. И он понятия не имел, что с этим делать. За десять лет преподавания он привык к тому, что его боялись, ненавидели, порой уважали, но это было чем-то совершенно новым, и абсолютно ему не нравилось. В отчаянии он повернулся к Джасперу, который от души ухмылялся и показательно пялился в учебник.

Драко отшвырнул перо и уперся ладонями в знакомую поверхность своего стола. Та была успокаивающе твердой и выдерживала его вес, не возмущаясь. И не хихикая. Когда несколько минут спустя прозвенел звонок и посмеивающиеся студенты сгинули, Драко, выждав всего пару секунд, запер дверь и принялся исследовать аудиторию в поисках причины этого непрошенного веселья. Не обнаружив ничего, кроме вполне привычного собственного нелестного портрета на парте, он отправился в свои покои. По дороге ему досталась еще пара смешков, и это только укрепило его подозрения, что что-то было крайне неправильно, а когда он наконец оказался в своих покоях напротив зеркала в ванной, эти подозрения окончательно подтвердились.

Его брови были красными. Ярко-красными. Гриффиндорски красными, осознал он, пока стоял и злобно рассматривал собственное отражение. Он выглядел нелепо и точно знал, чья это была вина.

В ярости он вылетел из своих покоев и помчался сквозь коридоры полные студентов, ищущих, какой бы шалостью занять себя во время полуденного перерыва. Он точно знал, куда направляется, и, несмотря на все взгляды и перешептывания, сначала даже не подумал о том, чтобы вернуть бровям нормальный цвет, а потом слишком разогнался, чтобы останавливаться и искать способ, как отменить это нелепое проклятие. Трава под ногами, пока он приближался к своей цели, была упругой и влажной. Драко уже чувствовал, как тяжело волочится промокший подол плаща, но его это не заботило: он увидел Поттера, и, что гораздо важнее, тот пока не увидел его.

Естественно, он его не увидел, ведь в то время как все остальные студенты уже радостно сбежали от преподавателей, чтобы найти себе компанию поинтереснее, первокурсники Поттера все еще стояли, столпившись вокруг него, и с восхищением глазели на своего учителя, который сжимал в руках охапку метел и болтал с ними, будто других дел у него и вовсе не было. Видимо, их и правда не было, с раздражением решил Драко, когда подошел достаточно близко, чтобы услышать вопль пацана с Хаффлпаффа: «Профессор Поттер, это так круто!».

Поттер рассмеялся и поднял руку, чтобы пригладить свои нелепые лохмы, которые трепыхались под порывами свежего осеннего ветра, отчего Поттер был похож на излишне-энергичное пугало. Ничего удивительно, что он был таким довольным, ленивый гад. Ни тебе составления планов уроков, ни проверок домашних работ, вообще ничего делать не надо, кроме как присматривать за первокурсниками на метлах. Разумеется, у него нашлось время, чтобы придумать и воплотить в жизнь ребяческий розыгрыш с красными бровями.

- Профессор Поттер, - рявкнул Драко, изо всех сил стараясь соблюдать правила вежливости перед студентами.

Поттер обернулся, и в тот же миг по стадиону пронесся порыв ветра, взметнул подол промокшего плаща Драко и накинул ему на голову. Рыча про себя, Драко сдернул плащ с головы и вытер влажный след со лба, обреченно отмечая, как то небольшое количество студентов, которые не засмеялись из-за его внезапной пародии на дементора, теперь тоже принялись хихикать, завидев его брови.

- Профессор Малфой, добрый день, - произнес Поттер, невинно хлопая своими нелепыми зелеными глазами. – Что-то случилось?

Драко заскрипел зубами, чувствуя на себе выжидающие взгляды нескольких десятков пар глаз.

- Могу я поговорить с вами наедине? – выдавил он. – Звонок на обеденный перерыв уже, знаете ли, прозвенел.

- Я знаю, мы просто знакомились, чтобы узнать друг друга получше, - ровно произнес Поттер, бросив взгляд на первокурсников, которые в полнейшем молчании наблюдали за диалогом. Осознав, что Драко не собирается уходить, Поттер вздохнул и повернулся к студентам. – Ладно, бегите на обед. Увидимся на следующем занятии.

Недовольно ворча и разочарованно вздыхая, студенты начали расходиться. Драко секунду смотрел, как они разбредаются по полю, после чего повернулся к Поттеру. Тот улыбался. Драко втянул в себя холодный, пахнущий древесным дымом воздух, и подобрался. Блядь, он ненавидит Поттера. Ладно, возможно, ненависть – это слишком сильное слово, но Поттер без сомнения был самым тупым и выводящим из себя человеком на его памяти, а Драко за тридцать два года жизни встречал немало кандидатов на это звание.

- Что тебе нужно, Малфой? Мне есть чем заняться.

Драко фыркнул.

- Это чем же, например? Метлы пойдешь пересчитывать? Проверять, какое направление означает слово «вверх»? Следить, чтобы… хотя нет, больше ничего не могу придумать. Чем ты вообще занимаешься? – выплюнул он, приходя в еще большую ярость из-за ветра, задувающего волосы в глаза, сырой мантии и грязи на ботинках. И из-за того, что Поттер, которому приходилось мириться со всеми теми же явлениями, словно бы, вовсе не испытывал никаких неудобств.

- Сомневаюсь, что ты примчался сюда только ради того, чтобы высказать, что ты думаешь о моей работе, - вздохнул Поттер, удобнее перехватывая метлы в руках. – Во-первых, я и так знаю, насколько низкого ты обо мне мнения. И, во-вторых, ты вряд ли стал бы мочить ноги, только чтобы нагрубить мне.

- Нет, - процедил Драко, бесясь из-за того, что предположения Поттера, в кои-то веки, были верны. – Возможно, мне просто хотелось понять, какого черты ты творишь? – тихим и полным яда голосом произнес он, вопросительно вскидывая ярко-красную бровь.

- Не понимаю, о чем ты.

У Драко чуть пар из ушей не повалил.

- Что. Ты. Сделал. С. Моими. Бровями? – требовательно спросил он.

Уголок рта Поттера дрогнул, но он пожал плечами.

- Ничего. Хотя цвет тебе идет.

В крови забурлило раздражение. Драко стиснул кулаки и резко выдохнул, стараясь не показать Поттеру свое унижение, бессилие и обиду от того, что стал жертвой розыгрыша.

- Я знаю, что это был ты, Поттер.

- Ничего ты не знаешь.

- То есть, хочешь сказать, это просто совпадение? На следующий день после нашей… беседы о том, что некоторые люди якобы предвзяты в снятии с факультетов баллов, я снимаю баллы – абсолютно справедливо, прошу заметить – со студента твоего факультета и моментально получаю это? – рявкнул Драко, указывая на свои брови, после чего скрестил руки на груди, ожидая ответа Поттера.

- Это не я, - ровно ответил Поттер.

- О, неужели?

- Неужели, - Поттер поудобнее перехватил метлы и повернулся, чтобы уйти. – Как я и сказал, мне есть, чем заняться.

- Я знаю, что это был ты, Поттер, и я это просто так не оставлю! - крикнул взбешенный Драко ему вслед.

Он смотрел на удаляющуюся фигуру, пока на полпути к замку Поттер не остановился и не повернулся.

- Эй, Малфой?

Драко вздохнул.

- Что?

- Ты и правда снимаешь с Гриффиндора слишком много баллов.

**~*~**

К тому времени, как Драко вернулся в свои покои и запер за собой дверь, его гнев немного поутих и уменьшился до вполне приемлемого уровня глухого раздражения. Он был почти спокоен, когда стоял напротив зеркала в ванной и осторожно снимал все до последнего магические слои, окрасившие его брови в красный.

- Так-то лучше, - пробормотал Драко своему грязному и промокшему отражению. Он еще пару раз взмахнул палочкой, пытаясь уложить волосы нормально, но вздохнул, позволив мокрой челке снова упасть на лоб. Из зеркала на него угрюмо смотрели собственные глаза. – Это безнадежно.

Тэк-тэк-тэк, раздался знакомый щелкающий звук из угла ванной. Несмотря на мрачное настроение Драко почти улыбнулся, наблюдая, как жук-переросток пытается выбраться из ящика с чистыми полотенцами.

- Мне очень хочется позволить тебе и дальше мучиться, Стэнли, - сказал Драко, но все равно подошел к трепыхающемуся созданию и наклонился, чтобы взять его на руки. – Сколько раз мы уже это проходили… у тебя, может, и получается забраться внутрь, но выбраться обратно ты не можешь.

Тэк-тэк, прощелкал Стэнли, упираясь шестью маленькими ножками в грудь Драко и шевеля в воздухе антеннами. Его панцирь, покрытый ивовой росписью* – результат неумелой попытки первокурсника превратить обычного мятного листоеда в чашку - красиво поблескивал в приглушенном свете покоев Драко, и сам он, кажется, был в хорошем настроении после сладкого сна в ящике с полотенцами.

*ивовая роспись

Ивовая роспись - трафаретный китайский рисунок на фарфоре, традиционный синий рисунок на белом фоне.

Невольно растягивая губы в улыбке, Драко перенес жука, который теперь был размером с небольшую кошку, в гостиную, наслаждаясь знакомой тяжестью и ритмом тихого умиротворенного щелканья. Почти четыре года прошло с тех пор, как он спас Стэнли (или Косяк Стэнли Ситона, если обратиться к полному имени) из кривых рук его создателя, и Драко ни разу не пожалел об этом. Бестолковый жук оказался поразительно приятной компанией, а Драко, бывало, приходилось уживаться с гораздо более раздражающими привычками, чем повышенная неуклюжесть и страсть прятать мятные листики в необычных местах.

- Вот так, - сказал он, опуская жука на кресло и рассеянно поглаживая его панцирь.

Соблазн самому опуститься в соседнее кресло и разжечь огонь в камине был почти не выносим, оплетал его словно побеги хищного растения, но звонок, эхом прокатившийся по коридорам за пределами его маленького убежища, положил конец этим мыслям. Такими темпами он мог опоздать на собственный урок, кроме того, ему предстояло продумать ответный удар.

Едва успев на урок, Драко посадил студентов работать над заклинанием межвидового превращения повышенной сложности, а сам взял перо и начал карябать на бумаге – сперва бессмысленно – записывая и зачеркивая идеи, и рисуя маленьких жуков и маленьких Поттеров по краям пергамента. Злобных маленьких Поттеров и жестоких жуков-людоедов. Он, кстати, считал, что ему жутко повезло со Стэнли, который был травоядным, в отличие от многих других видов жуков, которых использовали на уроках. Драко тогда выбрал мятных листоедов по той лишь причине, что со своим глянцевым зеленым панцирем они выглядели немного более стильно. Но теперь он очень радовался, ведь чтобы накормить Стэнли, ему требовалось всего-то нарвать листьев мяты, а не рыскать по всей округе в поисках насекомых, личинок или чего-то подобного.

А насчет Поттера… что ж. Под давлением Драко признался бы в том, что его отношение к Поттеру было невероятно мелочным и ребяческим. Но никто, слава богу, его не допрашивал. Они больше не испытывали друг к другу такой неприязни как в детстве— по крайней мере, он так думал. На первый взгляд, так оно и было. С другой стороны, они ни разу не говорили о прошлых разногласиях. Как, впрочем, и о том, что, возможно, просто не ладили друг с другом. Хотя Драко такое объяснение полностью устраивало. У Гриффиндора и Слизерина всегда были тяжелые отношения, и вы ни в ком не найдете больше черт Гриффиндора, чем в декане этого факультета. Драко не думал, что ему достанется пост декана Слизерина, пока с него не уйдет Слагхорн, и даже после этого – не факт. Но это было хорошо, потому что подобная должность предполагала еще больше общения со студентами, другими преподавателями и еще кучу вещей, о которых Драко предпочитал не думать.

Он был учителем. Хорошим учителем, как он думал. Он умел передавать знания так, чтобы в юных мозгах что-то откладывалось. Знал, как поддерживать порядок и дисциплину (хотя, подумал он, инстинктивно дотрагиваясь до бровей, стоило, пожалуй, какое-то время не снимать баллы). Дело было в людях, если честно. С людьми было сложно и непонятно, и Драко не особо волновало, как они на него смотрят. В том числе, Поттер. Особенно Поттер.

И план он разрабатывал, потому что у него были на то причины. Не то чтобы кому-то было интересно, какие именно.

- Ох, Магнус… нет, - произнесла Айви Бэрон, миниатюрная рыжая шестикурсница, обращаясь к своему соседу и не отрывая при этом взгляда от выполняемого задания.

Драко продолжал писать, поглядывая на них.

- Что? Думаешь, она тоже странная? – прошептал Магнус, отвлекаясь, отчего его крыса растянулась так сильно, что едва не соскользнула с края стола.

Он успел заметить вовремя и спас ее. Драко прикусил язык, вспомнив про брови. Магнус был с Хаффлпаффа, но рисковать не хотелось.

Айви улыбнулась.

- Серьезно. Я кое-что слышала.

Магнус выставил ладонь, чтобы не дать своей длиннющей крысе переползти по парте к Айви и испортить ее работу.

- Например?

Айви наложила аккуратные и точные замораживающие чары на свою змею-в-процессе и повернулась к приятелю. Впечатленный, Драко продолжил наблюдать, пытаясь игнорировать только что прозвучавший из задней части аудитории взрыв.

Она скрестила руки на груди и произнесла с сияющими глазами и хитрой улыбкой.

- Я слышала, как она сказала, что хочет связать тебя и сделать с тобой все, что пожелает.

Драко едва не поперхнулся воздухом.

- Это… воа. Это… что ж. Думаю, могло быть хуже, - произнес Магнус, словно до конца не убежденный.

Айви расплылась в поистине акульей улыбке, очевидно собираясь нанести завершающий удар. Драко внимательно прислушивался, одновременно испытывая к себе невероятное отвращение и страшно желая узнать, что же дальше.

- А еще звучало слово «подливка», - произнесла Айви, и глаза Магнуса увеличились до опасных размеров.

- Подливка? – шепотом повторил он.

Драко прикрыл глаза, поправил свою преподавательскую гордость, после чего наградил обоих суровыми взглядами.

- Мисс Бэрон, мистер Хамфриз, - громко произнес он, и оба подпрыгнули, резко разворачиваясь к нему. – Не могли бы вы обсуждать свою личную жизнь за пределами моей аудитории?

Благодаря промямленным простите, сэр, витающему в воздухе удивлению, что он не снял с них баллы, и запаху паленых волос, который теперь висел в аудитории, Драко в голову пришла замечательная идея.

- Заренски, ну что вы творите? – требовательно спросил он, вставая из-за стола и с улыбкой на лице направляясь исследовать локальную катастрофу.

**~*~**

Большую часть вечера он потратил на продумывание и совершенствование хитрого маленького проклятия, которое решил использовать на Поттере. К тому времени, как Драко лег в кровать, убрал из-под подушки три слегка пожеванных мятных листочка и натянул до подбородка свое расшитое осеннее стеганое одеяло, он чувствовал себя потрясающе умиротворенно. Последовавший ночной сон оказался самым крепким и здоровым, который был у Драко в последнее время. Утром он проснулся в замечательном настроении. Затем напевал что-то, стоя под горгульей в ванной и позволяя горячей воде и пару обволакивать его. А потом болтал со Стэнли, сидя на краю кровати и зашнуровывая ботинки.

- Концепция проклятия довольно простая, но я горжусь принципом его работы, - поделился он. – Целиком Связывающее Тело проклятие на практике почти не используют, но оно совершенно выведет Поттера из себя. Я сделаю так, чтобы действие заканчивалось через минуту, но этого должно хватить, чтобы преподать ему урок насчет снятия баллов со Слизерина, согласен?

Тэк-тэк, отозвался Стэнли, пробираясь вдоль полки в серванте и по пути роняя на пол расческу, две книги и коробку с чайными пакетиками.

- Стэнли, ты угроза и для живых, и для мертвых, - вздохнул Драко, но не стал сдерживать улыбку, когда его инфернальный жук повернулся к нему, заискивающе щелкая. Все равно его никто не видел.

Стэнли начал подскакивать на месте и хлопать своими - неработающими, Драко проверял – крыльями. Проверенный метод, которым он просился на ручки. Но сейчас в ответ Стэнли получил лишь строгий взгляд.

- Не думаю. Я иду завтракать, и тебе со мной нельзя. Тебя увидят, и у меня будут неприятности— Или еще хуже: все захотят подружиться с тобой, и я больше никогда тебя не увижу.

Тихонько тэкая, Стэнли пошевелил антеннами, отправляя скрученный пергамент на пол. Драко возвел глаза к потолку. Смилостивившись немного, он взял жука на руки и посадил на ковер, пока тот не успел внести в интерьер еще какие-нибудь новшества. В конечном итоге он, разумеется, снова залезет в сервант, но для этого ему понадобится довольно много времени.

Несколько минут спустя Драко сел на свое место в самом конце преподавательского стола в Большом зале и принялся рассеянно жевать тост в ожидании Поттера, который всегда опаздывал. К концу тоста до Драко дошло, что он забыл намазать его маслом, но он все равно доел его и запил глотком отвратительного кофе. Поттер, раздражающе бодрый и здоровый на вид, явился как раз вовремя. Он выдвигал свой стул, стоящий рядом со стулом МакГонагал, когда зал наполнил шум сотен крыльев, извещавший о прибытии утренней почты. Разве можно было найти более подходящее время, чтобы проклясть коллегу, чем когда он и все присутствующие свидетели, отвлечены? Драко почти не получал писем. Мать в последнее время предпочитала общаться через камин, а свежий номер «Еженедельного Зельевара» приходил по пятницам. Сегодняшний день не стал исключением, и Драко решил не упускать возможность, пока Поттер разворачивал очередную загадочно выглядящую посылку.

Драко уронил на пол вилку и нырнул под стол, словно чтобы поднять ее, а сам в это время небрежно махнул палочкой в сторону Поттера, пробормотав под нос слова заклинания, все это время шаря свободной рукой по полу в поисках вилки. Ничего не произошло, но он был уверен, что это ненадолго. Выпрямившись, он улыбнулся, втянул носом аппетитно пахнущий воздух и вежливо попросил Слагхорна передать ему тарелку с беконом. Возможно, для этого было еще слишком рано, но Драко хотелось отпраздновать.

**~*~**

Нет почти ничего приятнее, чем подтверждение собственной правоты, в чем Драко убедился спустя каких-то два часа. В перерыве между классами он вышел в залитый солнцем внутренний двор подышать свежим воздухом. Там его встретила толпа яростно перешептывающихся студентов. Под строгим взглядом Драко они расступились, и он увидел Поттера, прислонившегося к стене и растерянно моргающего. Как только тот заметил Драко, озадаченное выражение на его лице сменилось гневным. Молчаливым жестом он подозвал Драко к себе. Сохраняя внешнюю невозмутимость, но невероятно веселясь про себя, Драко неторопливо пересек мощенный булыжником двор.

- Здравствуй, Поттер, - доброжелательно поздоровался он.

Поттер сам начал эту игру в «кто, я?», понятия не имея, на что способен его противник.

Рот Поттера был сжат в прямую линию, пока он отряхивал со штанов налипшую сзади грязь. Драко заметил его содранные костяшки и едва не поморщился.

- Я знаю, что ты в этом как-то замешан, - тихо произнес Поттер, тревожно поглядывая на студентов, которые, как подозревал Драко, оказались свидетелями того, что случилось.

- Лестно.

- Малфой, - прошипел Поттер.

- Поттер?

- То есть, это твоя месть? Потому что ты решил, будто я вчера что-то сделал с твоими бровями?

- Не понимаю, о чем ты, - Драко пожал плечами. – Видимо, кто-то решил, что тебе пойдет лежать, распластавшись на спине, - добавил он, понизив голос.

- Думаешь, это забавно? – Поттер вздохнул. – Ты и правда думаешь, что это забавно. Действительно. Ладно. Это не конец, Малфой.

Драко вскинул бровь.

- Как страшно, - он повернулся, намереваясь удалиться, чтобы не дать Поттеру возможности снова уйти от него первым.

- Спасибо, профессор Малфой! – крикнул Поттер ему вслед. – С вами всегда приятно пообщаться!

Драко скривился. Затем улыбнулся. Не мог до конца определиться. Было бы здорово увидеть все собственными глазами, но нельзя было получить все. Если Поттер, конечно, не рискнет снова снять баллы, но Драко сомневался, что даже Поттер настолько упрям.

К сожалению, недооценивать Поттера было его вечной ошибкой. Но он даже Стэнли бы в этом никогда не признался, вдруг кто подслушает. В шесть часов того же вечера Поттер (и это точно был Поттер, Драко узнал этот нетерпеливый стук) стоял перед дверью в его аудиторию, и Драко не знал, радоваться ему или раздражаться.

- Войдите, - позвал он, не отвлекаясь от проверки работ.

Ему не обязательно было отвлекаться: то, что в аудиторию влетел именно Поттер, он мог почувствовать по его неутомимой энергии и запаху улицы.

- Как долго ты планируешь это продолжать? – требовательно спросил тот.

Драко, наконец, разрешил себе поднять взгляд. Поттер выглядел еще более растрепанным, чем обычно, если такое вообще было возможно. Драко слышал шепотки после обеда, но не осмеливался до конца поверить в то, что Поттер с поистине ослиным упрямством продолжал снимать баллы со Слизерина в своей обычной чересчур усердной манере.

- Я действительно не—

- Ну да, ты не понимаешь, о чем я. И я бы тебе поверил, если бы… - подошвы ботинок Поттера скрипнули на гладком каменном полу, когда он подошел к письменному столу Драко и остановился напротив, скрестив руки на груди. – Хотя, подожди, нет, не поверил бы. Потому что почти все, что выходит из твоего рта, это ложь.

Уязвленный, Драко откинулся на спинку стула. Что-то внутри скрутилось в тугой узел, а все веселье вмиг испарилось, уступив место горечи. Внезапно он пожалел, что вообще решил отомстить. Тогда Поттер не пришел бы к нему в аудиторию и не стоял бы здесь сейчас, нависая над столом и оскорбляя его. Неприятнее всего было то, что лгал Драко теперь очень редко. И если бы Поттер хотя бы немного его знал, ему это было бы известно.

- Забавно, что когда ты устраиваешь идиотскую шутку и унижаешь меня – это нормально… Но когда все наоборот, ты недоволен, - ровно произнес Драко, беря в руки перо, чтобы чем-то их занять. Он заставил себя продолжать сидеть, чтобы избежать необходимости смотреть на Поттера и не дать тому понять, что его слова хоть сколько-то задели Драко.

Поттер моргнул растерянно, после чего встряхнулся, словно отмахиваясь от тех эмоций, что пытались им овладеть.

- Малфой… не знаю, чего ты пытаешься добиться, но эта тело-связывающая дрянь случилась со мной уже трижды после обеда. Может хватит? Что бы там не произошло с твоими бровями, уверен, это было всего раз!

- Я не проверял. Не снимал баллы с тех пор, - ответил Драко, заставив себя пожать плечами. – Может, и тебе стоит попробовать.

Поттер распахнул рот, руки повисли вдоль тела.

- Хочешь сказать, это за— эм… В общем, Малфой… в общем— ты совсем рехнулся?

Драко наградил Поттера небрежной улыбкой. В ней было удовлетворение и облегчение от того, что он, наконец, снова чувствовал себя уверенно. Впервые с тех пор, как Поттер вошел в аудиторию.

- Забавно, что ты спросил. Я как раз недавно читал, что безумие заключается в настойчивом повторении одного и того же действия с ожиданием различных результатов, - спокойно произнес он.

Поттер вспыхнул.

- Неважно. Просто прекрати. Прекрати это все.

- Как я и сказал, я понятия не имею, о чем ты. И мне есть чем заняться, - добавил он, радуясь возможности швырнуть пренебрежительную фразу Поттера обратно тому в лицо. Пускай это было невероятным ребячеством, но Драко все равно искренне наслаждался процессом.

Он махнул палочкой в сторону двери, и та распахнулась, раскачиваясь на петлях.

Поттер метнулся к выходу, но затем остановился, будучи уже почти в коридоре.

- Малфой, если ты с этим не разберешься—

- Ну и что ты сделаешь? Побежишь к МакГонагал? – перебил Драко, демонстративно утыкаясь носом обратно в проверку домашнего задания.

Поттер хмыкнул.

- Нет. Но мне интересно, кому она поверит: тебе или мне?

Фраза задела за живое, как, он полагал, и было задумано. Драко прикусил язык и медленно поднял голову, устремляя взгляд в сторону двери. К его удивлению, на лице Поттера была досада, а рот слегка приоткрыт, будто он собирался сказать что-то еще, но все слова внезапно куда-то подевались.

Поймав себя на том, что ему жаль Поттера, Драко задвинул это чувство подальше и прожег того взглядом.

- Я теперь могу сам за себя постоять, Поттер. Может, тебе стоит попробовать то же самое… много времени минуло с последнего раза, не правда ли?

Драко в тот же миг пожалел о своих словах, но было слишком поздно. Поэтому он отвел взгляд от потрясенного лица Поттера и взмахнул палочкой, захлопывая дверь с такой силой, что затряслась рама. Вновь оставшись в одиночестве, он забросил проверку рефератов, поставил локти на стол, спрятал лицо в ладонях и тяжело вздохнул. Идиот он, как и Поттер. Утром он снимет проклятие.

**~*~**

Этой ночью Драко спал урывками, ерзал и переворачивался, то и дело просыпаясь и перекладывая подушки по-новому в перерывах между снами про Поттера и МакГонагал, которые, держась за ручки, захлопывали дверь перед его носом. Он встал с рассветом, с красными глазами и в отвратительном настроении, разжег огонь в камине и уселся в любимое кресло, забравшись в него с ногами и обернув вокруг них подол ночной сорочки. Кроваво-красная вельветовая обивка была успокаивающе грубой. Он забился поглубже в кресло и опустил подбородок на колени. Было в этом кресле что-то необычайно комфортное. Подушки были пухлые, будто набитые слишком сильно, обивка истрепалась от многолетнего стояния перед камином, а сидение находилось несколько выше, чем, пожалуй, следовало. Это кресло позволяло Драко чувствовать себя в безопасности в огромном одиноком замке, и оно было любимой вещью во всех трех его комнатах, не считая Стэнли, который сейчас беззаботно дрых на шкафу.

Многие его коллеги удивились бы, но Драко не испытывал особого трепета к вещам. Он вырос в окружении изящной мебели, на которую ему не разрешалось садиться, и красивых предметов, которые ему не разрешалось трогать. Даже его собственная комната была – и, как он полагал, до сих пор оставалась – скорее элегантной, чем уютной или удобной. Когда он покидал дом, проще оказалось позволить матери оставить все неповрежденные помещения в прежнем виде и самой заняться восстановлением остальных. Он сомневался, что его детская комната как-то изменилась за прошедшие годы.

Почти вся мебель в его покоях уже стояла здесь, когда он заселился, и его это устраивало. Из своего у него была только одежда, стеганые одеяла, чашки, чайник да медный котел. И это кресло. Суть кресла, как он полагал, заключалась в том, что это была его первая взрослая покупка, которую он совершил самостоятельно. Это было его «Да, я и правда взрослый мужчина»-кресло, его «Я пошел в магазин и выбрал это без присутствия родителей»-кресло, его «Я могу залезть сюда с ногами и даже пролить что-нибудь, если захочу»-кресло. Он осознавал, что все это, пожалуй, звучало бы крайне нелепо, попытайся он объяснить это другому человеку. Разумеется, то, что он пережил войну и общество Волде-сука-морта должно значить больше, чем покупка какого-то кресла. Но это было неважно, потому что Драко не был обязан кому-либо что-либо про себя объяснять.

Он вздохнул, откидывая голову на спинку кресла. Оно успокаивающе пахло огнем и, что не удивительно, колосковой мятой. Проблема заключалась в том, что, пускай у него и было взрослое кресло, в действительности взрослым он себя не ощущал. Может, в этом и была их с Поттером проблема— одна из их проблем, во всяком случае. Их отношения – если это вообще можно было так назвать – так и не повзрослели. Он закрыл глаза. Не то чтобы ему хотелось быть друзьями, но…

Сидя в бледном утреннем свете и слушая треск огня, Драко сдался на милость одолевавшей его усталости, не успев даже додумать мысль.

Он проснулся от звуков голодного тэканья и двух антенн, шевелящихся под его подбородком. Он покормил Стэнли, принял душ и оделся, чувствуя себя восстановившимся, жутко голодным и готовым – хотя бы раз – быть тем, кто уступит первым. У него несомненно будет еще куча других возможностей отомстить Поттеру.

Звук его шагов ритмично разносился по вестибюлю, и он ускорил шаг, почуяв манящий запах жареных грибов. По пути Драко бросил мимолетный взгляд на песочные часы с баллами факультетов. Он притормозил на секунду, отметил, что Слизерин лидировал, а затем произошло что-то необъяснимое.

Прямо у него на глазах все изумруды поднялись вверх, оставив песочные часы Слизерина пустыми. Шокированный, он обернулся, чтобы найти того, кто мог такое сотворить, но больше в вестибюле никого не было. Разумеется, это была чья-то мерзкая шутка. Потому что, ну кто мог единовременно снять со Слизерина столько баллов? Пальцы Драко сжались в кулаки, и он позволил себе на секунду прикрыть глаза.

- Чертов Поттер, - пробормотал он.

Ярость пересилила голод, и он развернулся на каблуках, намереваясь найти этого упертого идиота. Он не мог поверить, что кто-либо стал бы… но это же Поттер… а значит все возможно… но все равно. Поттеру же лучше, чтобы Драко поскорее его нашел, потому что с каждым шагом он зверел все сильнее.

Безрезультатно проверив преподавательскую, квиддичное поле и гостиную Гриффиндора, он, напугав по пути пару студентов, направился в кухню, решив, что Поттер вполне мог завтракать там вместе со своими приятелями домашними эльфами. По пути он, поддавшись внезапному порыву, выглянул во внутренний двор, где они ругались с Поттером вчера. Моментально стало понятно, что что-то произошло, и, судя по размерам собравшейся толпы, это что-то было интересным. Поттера видно не было, но внутри у Драко начало подниматься что-то очень похожее на панику, пока он медленно шел по мощеному булыжнику, разгоняя студентов с дороги. Часов под рукой не было, но Драко знал, что носился по замку по меньшей мере минут пять, и у него по этому поводу было очень плохое предчувствие.

- Мисс Бэрон, отойдите, пожалуйста, - скомандовал он девушке и тяжело сглотнул, когда та подчинилась.

На земле и правда был Поттер, лежал на спине, с прямыми как палки ногами и руками, плотно прижатыми к телу. Очки его перекосились, а глаза неотрывно смотрели в небо. Сделав глубокий вдох, Драко взмахнул палочкой и отменил свое проклятие. Когда ничего не произошло, он попытался еще раз, изо всех сил игнорируя любопытные перешептывания студентов, которые вновь сгрудились вокруг него.

- Как долго он уже в таком состоянии? - спросил он, не заботясь, кто ответит.

- Около пяти минут, - произнесла Айви, и он повернулся к ней.

Длинные рыжие волосы развевались на ветру вокруг ее напуганного лица, а рука с зажатой в ней палочкой была прижата к груди.

- Что вы сделали?

- Она ничего не делала, - вмешалась высокая девушка, которая стояла рядом с Айви. – Это было простое недопонимание! Какие-то идиоты собирались проклясть ее младшую сестру и сделать ее лысой, поэтому Айви выставила магический щит, а профессор Поттер, который стоял там—, - она указала в противоположный угол двора, - и занимался заклинаниями с Магнусом, решил, что она хочет проклясть их, снял со Слизерина десять баллов и после этого сразу упал в таком состоянии! – закончила она, запыхавшись и нервно накручивая на кулак галстук.

Драко нахмурился и обвел взглядом толпу, замечая теперь стоящую в ней еще более миниатюрную версию Айви с галстуком Рейвенкло на шее и испуганным выражением на лице.

- Хорошо, благодарю вас, но я уверен, что у мисс Бэрон тоже есть язык, - наконец произнес он, и высокая девушка закрыла рот и плотно сжала губы. – Я имел в виду, накладывали ли вы на него какие-либо заклинания? – толпа издала коллективный вздох, и он добавил: - Чтобы исцелить его! Накладывали ли вы какие-нибудь заклинания, о которых мне нужно знать?

- Только Оживи, - тихо сказала Айви. – Но это не помогло.

- Что с ним случилось? – спросил кто-то позади. Драко не стал оборачиваться.

- Такое уже было, - сказал кто-то еще. – Вчера, на уроке полетов. Но он быстро пришел в себя.

- Да, а еще вчера на утренней перемене! – добавил еще кто-то, и внезапно вся толпа загудела, делясь друг с другом мыслями и теориями. Только Айви, ее высокая подруга и младшая сестра молчали и смотрели на Драко так, словно ждали от него какого-то чуда.

Он вздохнул, опуская взгляд на Поттера и чувствуя легкую тошноту. Во всяком случае, тот дышал, но что-то определенно пошло ужасно неправильно.

- Я сомневаюсь, что вы додумались послать за—

- Она здесь! – крикнул кто-то, и секунду спустя сквозь толпу принялся пробираться с обычно присущим ему уровнем изящности Магнус Хамфриз. За ним, слава богу, следовала мадам Помфри.

- Так, так, разойдитесь, - велела она, проталкиваясь сквозь толпу и держа палочку в поднятой руке. Облегчение, которое испытал Драко, моментально уступило место беспокойству, когда она оказалась рядом и бросила на него цепкий взгляд, прежде чем склониться над пациентом. Как будто знала, что это его вина. Возможно, она и правда это знала. Задвинув панику подальше, он принялся отвечать на ее вопросы, рассеянно наблюдая, как она прикасалась к Поттеру палочкой, из кончика которой вылетали огоньки разных цветов, что выглядело бы весьма красиво - при других обстоятельствах.

Наконец, Помфри выпрямилась и повернулась к Драко, губы ее были поджаты, а на лице застыло мрачное выражение.

- Профессор Малфой, вы поможете мне доставить его в больничное крыло?

Драко коротко кивнул, и вдвоем они подняли чарами неподвижное тело Поттера в воздух, осторожно перемещая его в сторону замка на высоте трех футов над землей. Достигнув каменной арки, которая вела в коридор, Драко притормозил, вспомнив про толпу студентов, которые в настороженном молчании следовали за ними по пятам.

- Айви, - позвал он, голос звучал неприятно громко в общей напряженной тишине. – Тебе лучше пойти с нами. Что до остальных— Скоро начнутся занятия. Это не причина для опозданий.

Айви вздрогнула, услышав собственное имя, но, после секундной заминки, отделилась от тихо ворчавшей толпы и присоединилась к их странной маленькой процессии. Она молчала, и за это Драко был ей благодарен. Разум метался в панике, и единственное, что он мог, – это сохранять на лице непроницаемое выражение и нести свой конец Поттера, чьи глядящие вверх глаза теперь, слава богу, были скрыты за бликами от тусклого освещения коридора на стеклах его очков.

Путь к лазарету к счастью был свободен, и Драко сосредоточился на том, чтобы звук его шагов звучал в такт с шагами обутой в практичную обувь Помфри и образовывал странный синкопированный ритм с шагами Айви, которая была гораздо ниже ростом. Громкий перестук ее каблуков наводил на подозрение, что она, впрочем, не в первый раз, нарушала школьный дресс-код. Подозрения эти подтвердились, когда на самом верху лестницы она обогнала их, чтобы открыть тяжелую дубовую дверь, после чего прислонилась к ней, давая Драко во всех подробностях рассмотреть ее весьма стильные и абсолютно не допустимые в Хогвартсе остроносые, баклажанного оттенка босоножки на высоком каблуке. Он вздохнул и ничего не сказал. В голове голосом Поттера тут же прозвучал вопрос, спустил бы он подобное нарушение студентке Гриффиндора.

- Заткнись, Поттер, - буркнул он себе под нос, заработав недоуменный взгляд мадам Помфри, пока они опускали Поттера на кровать.

Айви вцепилась пальцами в металлическую раму в изножье кровати и немигающим взглядом уставилась на Поттера.

- У меня неприятности? – внезапно спросила она. – Потому что все и правда было так, как сказала Мадлен. Я всего лишь выставила магический щит—

- Вы здесь не поэтому, - прервал ее Драко. – Вы здесь, потому что видели, что произошло, и сможете рассказать мадам Помфри. Как закончите, отправляйтесь на занятия. Это понятно, мисс Бэрон?

- Да, профессор, - ответила она, вся как-то сжавшись под его взглядом.

Драко сделал медленный вдох. Воздух здесь, как и все предыдущие годы, пах лечебными мазями, зельями и незнакомой магией, но это не помогало избавиться от тревожного ощущения, осевшего внутри. Он осознавал, что ведет себя некрасиво, но не мог перестать и не знал, как еще себя вести. Драко посмотрел на неподвижное тело Поттера, и до него с опозданием дошло: если это было тело-связывающее проклятие, то пускай Поттер не мог двигаться и говорить, он прекрасно знал, что происходит вокруг, и слышал каждое произнесенное слово.

- Профессор Малфой?

Драко вздрогнул. Помфри стояла напротив и изучала его проницательными голубыми глазами.

- Да?

- Я спросила, собираетесь ли вы остаться с профессором Поттером, пока я буду проводить некоторые тесты?

Сердце заколотилось, и Драко бросил на Поттера еще один короткий взгляд.

- Эээ… пожалуй, нет. У меня урок начинается через… - В этот момент по коридорам прокатился звонок, и Драко внутренне возликовал. – Что ж, вот и звонок, не хотелось бы опоздать! Какой пример это подаст ученикам, сами понимаете, а я должен… - Драко продолжал бормотать себе под нос, пока за ним не закрылись двери, после чего заторопился вниз по лестнице по направлению к своей аудитории.

Не самое лучшее место, чтобы спрятаться, но на первое время сойдет.

Пускай даже на этом уроке будет Джаспер Бракнелл с друзьями. Драко сделал глубокий вдох, сбавляя скорость перед последним поворотом, прошествовал мимо толпы дожидавшихся его студентов и вошел в аудиторию, оставив дверь открытой и не произнеся ни слова. Он сел за свой стол, заметил в руках девушки с Рейвенкло на первой парте аккуратно скрученный пергамент и смутно вспомнил, что в прошлый раз дал им домашнее задание. Что ж, если ничего лучше нет, то сбор домашних работ даст ему пару минут, чтобы задвинуть катастрофу с Поттером подальше и попытаться вспомнить план сегодняшнего урока.

Испытывая раздражение, он вытащил палочку и обвел своих студентов взглядом. У него всегда все организовано. У него всегда все было организовано. Это нелепо— один дурацкий несчастный случай с Поттером, и весь его порядок, вся его дисциплина, вся система - полетели к чертям. Он не собирался с этим мириться. Поттер все равно скоро будет в норме. Помфри была старым воробьем, но стреляным. Драко готов был поставить свое любимое кресло, что ей доводилось разбираться с гораздо более странными случаями.

С другой стороны, подумал он, это был Поттер, который вечно умудрялся выделяться, так или иначе. И, разумеется, когда об этом услышит МакГонагал… Драко сжал челюсти, и его окатило неприятным предчувствием. Черт подери. МакГонагал. Ее это точно не обрадует. Он как раз размышлял, не будет ли разумнее ему сразу написать заявление, когда кто-то в классе кашлянул, и Драко вспомнил, где находится.

Домашние работы. МакГонагал. Унижение. Поттер. Пиздец.

Нет… домашние работы. Молча он взмахнул палочкой, и несколько десятков свитков пролетели через аудиторию и аккуратной стопкой опустились на его стол. Он глянул на нее. Одного, несомненно, не хватало. Драко знал, он и так знал, ему даже смотреть не требовалось, но он все равно посмотрел. Джаспер Бракнелл сидел, откинувшись на спинку стула, и морщил свой идиотский нос, находившийся под не менее идиотскими кустистыми бровями, предпринимая, как считал Драко, абсолютно неудачную попытку выглядеть душкой.

- Мистер Бракнелл.

- Тут такое дело… - начал Джаспер, но Драко не дал ему закончить.

- Вы не выполнили домашнее задание.

Джаспер подался вперед, глядя прямо на Драко сквозь лезущие в глаза лохматые волосы.

- Ну, нет, не сделал, но тут такое дело…

- Я не желаю слушать ваши оправдания, мистер Бракнелл. Я в дурном настроении.

- А разве оно у вас бывает другим? – невинно спросил Джаспер, моментально завладевая вниманием всех присутствующих.

Драко сузил глаза и открыл было рот, собираясь высказать парочку собственных хлестких замечаний, но затем закрыл его обратно. МакГонагал, Помфри, Поттер. Все они словно были здесь, прожигали его взглядами и абсолютно не давали ему работать. Он скрипнул зубами, уперся ладонями в поверхность стола и пристально посмотрел на Джаспера.

- Ваша работа должна лежать на моем столе завтра рано утром, - коротко велел он, обрадовавшись, когда Джаспер не нашелся что ответить.

Драко встал, взмахнул палочкой, очищая доску, и начал урок.

Когда прозвенел звонок на перемену, Драко запер аудиторию и задержался в коридоре, не в силах решить, куда ему пойти: в больничное крыло, проведать Поттера, или в свои покои. В итоге выбирать ему не пришлось. На плечо опустилась холодная ладонь, а в ухе прозвучало решительное «На пару слов, мистер Малфой». Слова неприятной вязкой слизью обернулись вокруг сердца и рванули его резко вниз, через все тело. Вот и все, тихо подумал он, но все-таки обернулся к МакГонагал с вежливой улыбкой.

- Конечно.

Дорога до кабинета директора была тихой и напряженной. Решив во что бы то ни стало сохранять достоинство, несмотря на то, что вот-вот наверняка потеряет единственную приличную работу, которая у него когда-либо была, из-за дурацкой ребяческой мести, Драко заставлял себя держать спину прямо, оставаться невозмутимым и смотреть строго вперед. Кабинет директора выглядел так же, как и всегда. Вряд ли здесь хоть что-то переменилось с тех пор, как Драко был здесь в последний раз, то есть… Драко еле слышно вздохнул. Девять лет назад. Прошло девять лет, с тех пор как прекратились встречи раз в две недели. Прошло девять лет с тех пор, как ему было позволено ходить, куда вздумается. Девять лет, с тех пор как МакГонагал решила, что Драко Малфою больше не требуется ее чуткое руководство, и смотрите, к чему это их привело.

- Чаю? – спросила она, вырывая Драко из его мыслей.

Он молча кивнул. Она уже наполняла чашки, и терпкий аромат ее любимого Лапсанга неизбежно напомнил Драко об их первой встрече в этом кабинете. О хрупких чашках, клубящемся паре и непонимании. О двадцатидвухлетнем Драко и нестареющей суровой даме, окруженной стеной бдительных портретов. О крошечных кубиках сахара, пугающих вопросах и словах, которые Драко никогда не забудет: «Мистер Малфой, у меня для вас предложение».

Драко поежился. Он заставил себя взглянуть на МакГонагал, которая теперь сидела за своим столом. Напротив нее появился знакомый резной стул, и она многозначительно глянула на него поверх стекол своих очков, веля Драко сесть. Он торопливо взял чашку и блюдце, по опыту зная, что замешательство может обидеть. Последнее, что ему сейчас было нужно, это усугублять ситуацию.

- Нам нужно поговорить о мистере Поттере, - произнесла она, опуская чашку на стол и переплетая пальцы.

Драко прикусил язык, не позволяя себе произнести несколько готовых вырваться опрометчивых ответов.

- Конечно, - слабо повторил он.

- Гарри сейчас находится в больничном крыле, под наблюдением мадам Помфри.

- Я знаю, - сказал Драко, впиваясь кончиками пальцев в обжигающе горячие фарфоровые стенки чашки.

МакГонагал склонила голову набок.

- Да. Но я решила, вам следует знать также, что он останется там еще на неизвестно насколько длительный срок. Я посоветовалась с мадам Помфри, после чего осмотрела его сама, но пока мы обе не знаем, что делать, - она замолчала и посмотрела на него ястребиным взглядом. – Еще я поговорила с Айви и Холли Бэрон, Мадлен Кеттлворс и Магнусом Хамфризом. Не желаете ли что-нибудь добавить к их словам о том, что произошло этим утром?

Драко отвел взгляд, не желая смотреть МакГонагал в глаза, но, оказалось, это было ошибкой, поскольку он тут же уперся взглядом в лицо изображенному на портрете Дамблдору, который только что проснулся. Он сглотнул пересохшим горлом и сделал глоток чая. Туда следовало добавить сахара, но Драко не собирался просить.

Он внутренне подобрался и повернулся обратно к МакГонагал.

- Меня не было там, когда все случилось, - произнес он. Немного помолчал. – Но… в общем, это прозвучит довольно нелепо—

- Значит, так оно, скорее всего, и есть, мистер Малфой, - прервала она, и несколько портретов негромко рассмеялись. – Но продолжайте.

- Ладно. В общем, мы— Поттер и я, ну, мы… - Драко замолчал, начав краснеть, понимая, что мямлит, и раздражаясь от этого. Он попытался еще раз. – У нас с Поттером были небольшие разногласия. По поводу баллов. Он наложил на меня дурацкое проклятие, и я ответил тем же. И я не знаю, что пошло не так. В мои намерения определенно не входило причинение перманентного вреда, - закончил Драко, вглядываясь в ее лицо и пытаясь понять, верит она ему или нет.

- Понятно. И что же в ваши намерения входило? – отрывисто спросила она.

Драко себя ненавидел. Искренне.

- Оно должно было всего лишь… - да блядь, как же он был жалок. – Оно должно было вызвать связывание тела, если он снимет баллы со Слизерина, - тихо произнес он. – На минуту, - быстро добавил он. – Всего лишь на минуту, не дольше.

МакГонагал откинулась на спинку стула и принялась в молчании пить чай. Казалось, что продолжалось это несколько часов. Ее глаза ни на миг не покидали лица Драко, и он с ужасом чувствовал, как внутри все рассыпается на куски от осознания того, что она была не рассержена, нет. Она была разочарована, а это было гораздо хуже.

- Мне жаль, - произнес он в повисшей тишине.

Она еще какое-то время молчала, затем одним глотком допила оставшийся в чашке чай и снова подалась вперед.

- Что ж, мистер Малфой, по крайней мере, теперь у нас есть недостающие кусочки мозаики. Впрочем, к нахождению решения нас это не приближает.

- Что конкретно произошло? – спросил Драко, чье любопытство пересилило желание сидеть со смиренным видом.

МакГонагал сжала губы в прямую линию и внимательно посмотрела на него. Затем, видимо, решила уступить.

- Этим утром Гарри помогал мистеру Хамфризу с Вытягивающими чарами, - начала она, и мысли Драко тут же ринулись на опережение.

Он давно не пользовался этими чарами, но помнил, что их использовали для продления действия одного заклинания, пока творили второе. Это, по сути, давало возможность сотворить два заклинания одновременно. Магнусу, видимо, это заклинание требовалось для углубленного курса Чар, но Драко понятия не имел, причем здесь был чертов Поттер. Впрочем, это не имело значения. Важно было следующее: если Поттер накладывал Вытягивающие чары в тот же самый момент, как снимал баллы с Айви Бэрон, то во всем произошедшем даже появлялся какой-то смысл. Это объясняло, почему из песочных часов Слизерина пропали все баллы и почему увеличилось время действия тело-связывающего проклятия Драко.

Вот только это не отвечало на вопрос, как долго будет длиться нежелательный эффект и каким образом его можно нейтрализовать. Если это вообще возможно.

Словно в тумане, он кивал МакГонагал, которая объясняла ситуацию, следуя той же самой логической цепочке и приходя к тем же самым неутешительным выводам.

- Я связалась со «Святым Мунго», и они пообещали, что Целитель будет у нас завтра утром, - сказала она. – А пока нам с вами есть, о чем поговорить.

- Не сомневаюсь, - забываясь на секунду, вздохнул Драко, которого накрыло волной внезапной и бесполезной неприязни к Поттеру. Гарри чертов Поттер, вечно вляпывается во все, что его вовсе и не касается. Если бы он не лез, куда не просят, Драко за завтраком отменил бы проклятие, и сейчас все было бы в порядке. – Почему он вообще баловался с Вытягивающими чарами? – требовательно спросил он, не успев остановить себя. – Он инструктор по полетам, а не—

- Ему нравится делиться знаниями со студентами, мистер Малфой, а больше я сейчас ничего вам сказать не могу, - холодно произнесла МакГонагал, и Драко моментально стушевался. – Еще чаю?

Драко машинально протянул чашку.

- Спасибо.

МакГонагал налила еще, после чего с тихим звоном опустила чайник на стол.

-Таким образом, я оказалась в очень сложной ситуации: один учитель выведен из строя неизвестно на какой срок, а второй демонстрирует кошмарный пример для студентов, поощряя нелепое и откровенно опасное соперничество между факультетами, - ее глаза опасно блеснули, пока она неотрывно смотрела на него. – Как бы вы поступили на моем месте?

- Не знаю, - признался Драко. Еще никогда ему не было настолько стыдно. В этом не было ничего удивительного, ведь с того самого первого раза, как она пригласила его в свой кабинет, ей удавалось заставлять его гордиться собой, чувствовать себя состоявшимся или стыдиться чего-либо так, как раньше не удавалось ни родителям, ни кому-либо другому. Ничего удивительного, но дыхание все равно перехватило, а сил на споры не нашлось. Он поставил чашку и блюдце на колено и посмотрел ей прямо в глаза. – Я пойму, если вы захотите, чтобы я ушел. Как бы грустно мне от этого не было.

Один из портретов кашлянул, но Драко его проигнорировал. Он и так знал, что это Дамблдор. МакГонагал тоже его проигнорировала, вместо этого раздраженно фыркнув.

- И чем же именно мне это поможет, мистер Малфой? Так я лишусь целых двух хороших учителей!

Драко вздрогнул и поправил чашку, которая чуть не соскользнула на пол.

- Я находился под впечатлением, что вы считаете меня плохим учителем, - произнес он, запрещая себе испытывать облегчение. Слишком рано.

- Нет, - сказала она, и тон ее не был суровым. – Но мне кажется интересным тот факт, что это именно то, что вы слышали. Нет, мистер Малфой, вы очень хороший учитель. Результаты ваших студентов на СОВах и ТРИТОНах самые лучшие в школе. Однако…

Драко уткнулся взглядом в свои руки, весь едва заметно сжимаясь.

- Однако?

- Хогвартс – это больше, чем просто школа, - чуть смягчив тон, произнесла МакГонагал. – Студенты живут с нами по несколько месяцев подряд. Мы должны давать им больше, чем одну лишь только подготовку к экзаменам. Драко, ты можешь дать этим детям гораздо больше, чем знания по Трансфигурации, - сказала она, и он поднял взгляд.

- Я не совсем понимаю, о чем вы говорите, - произнес он, уклоняясь от прямого ответа и пытаясь подавить ужас, который уже начал острыми коготками впиваться в спину.

МакГонагал цепко взглянула на него.

- Если это правда, в чем я сильно сомневаюсь, то, боюсь, я не могу позволить вам оставаться в неведении хоть секундой дольше. У меня было время подумать, и я нашла взаимовыгодное решение, - произнесла она, и было в изгибе ее губ что-то, отчего Драко захотелось подскочить и со всех ног броситься прочь из кабинета. – Ваше с мистером Поттером глупое соперничество стоило мне ценного сотрудника, - произнесла она и многозначительно вскинула бровь.

- Да, - тихо согласился Драко.

- Кроме того, я осознала, что мой профессор Трансфигурации уже долгое время пренебрегает своими внеклассными и социальными обязанностями, - она снова сделала паузу.

- Допустим, - уступил Драко, крепко стискивая в пальцах хрупкую ручку чашки.

- Значит, договорились, - энергично объявила она. – Вы возьмете на себя обязанности мистера Поттера до той поры, пока он окончательно не восстановится.

Драко моргнул. Затем сглотнул. Прикусил язык и затолкал свой инстинктивный отказ обратно в глотку, потому что все могло быть гораздо хуже. Его могли уволить, а так всего лишь придется провести несколько уроков полетов. Он может это сделать.

- Я с радостью подменю Поттера на уроках полетов, пока ему не станет лучше, - ровно произнес он.

МакГонагал наградила его легкой улыбкой.

- Замечательно, - она выдвинула верхний ящик стола и вытащила из него стопку ярких глянцевых папок. – И вот это, разумеется, - сказала она и подтолкнула стопку к Драко. Папки скользнули по столу и рассыпались неаккуратной кучей.

Драко уставился.

- Это что?

- Записи мистера Поттера, - беззаботно произнесла МакГонагал. Драко не мог видеть ее губ за чашкой чая, но его терзало пугающее подозрение, что она получала страшное удовольствие от происходящего, а это не могло значить ничего хорошего.

Он взял верхнюю папку и открыл ее.

- Команда Гриффиндора по квиддичу, - прочитал он, чувствуя, как внутри поднимается смятение, и начал перелистывать страницы, содержащие профили игроков, наброски разных игр, расписание тренировок… Он шокировано уставился на МакГонагал. – Я не могу тренировать команду Гриффиндора!

- Разумеется, можете. Вы в свое время были отличным игроком, - возразила она с вызовом, словно бы предлагая ему поспорить. – Через две недели будет очень важная игра, и мне известно, что Гарри посещал каждую тренировку, чтобы помочь им подготовиться. Я не вижу причин, по которым команда должна страдать из-за ваших с ним глупых разногласий. Вы согласны?

Драко насколько возможно громко выругался про себя и натянуто улыбнулся МакГонагал.

- Да, согласен.

- Ну вот и славно. К вам также переходят обязанности по руководству Дуэльным клубом для курсов с первого по пятый, поддержанию в порядке школьных метел и квиддичного снаряжения, а так же обязанности по связям с домашними эльфами, - произнесла МакГонагал, и Драко не смог с собой справиться: он поднял руку и сжал двумя пальцами переносицу, позволив себе на секунду прикрыть глаза.

- Отлично.

- И, разумеется, вы так же назначаетесь исполняющим обязанности декана Гриффиндора, - с наслаждение закончила она.

- Что? – Драко вылупился на нее, надеясь, что ему послышалось.

- Вы теперь являетесь исполняющим обязанности декана Гриффиндора.

- Это… это просто не сработает! – заявил он, глянцевая папка едва не выскользнула из взмокших пальцев.

МакГонагал пригвоздила его к месту суровым взглядом.

- Лучше бы вам постараться, чтобы это сработало, мистер Малфой.

Драко сделал глубокий вдох, стараясь сдержать неотвратимо накатывающую панику.

- Мне придется внести корректировки в собственное расписание и… - и отказаться от сна, и попытаться руководить группой студентов, среди которых есть Джаспер Бракнелл и еще куча тех, кто меня ненавидит, возмущенно подумал он. – Будет ли Поттер подвергнут такому же… опыту, когда покинет больничное крыло? – настолько вежливо, насколько мог, поинтересовался он.

- Мистер Поттер наказан достаточно, вы так не считаете?

Поставленный на место, Драко ничего не сказал. Он уставился на квиддичную папку. Затем осторожно поставил чашку на стол и взял остальные, составил их стопкой у себя на коленях и обхватил пальцами, чувствуя, как врезаются в кожу острые края. Это обещало быть настоящим кошмаром—вообще-то, оно уже им было, а ему еще предстояло попытаться стать образцом для подражания для толпы чертовых гриффиндорцев.

Но в конце концов, это была его собственная вина. И вина Поттера. На секунду Драко задумался, кому из них двоих не повезло больше. Он забросил эти мысли, осознав, что к какому бы выводу ни пришел, легче ему от этого не станет.

- Серьезные ошибки позволяют быстро получить ценный опыт, мистер Малфой, - произнесла МакГонагал, и Драко поднял на нее взгляд. Он очень давно не видел на ее лице настолько мягкого выражения.

TBC

@темы: Драрри, слэш, ссылки по ГП

---

09.11.2015 в 07:05

Пишет Особоопасный Ксюх:

оригинал: Azoth
пейринг: Гарри Поттер/Драко Малфой
рейтинг: NC-17
жанр: немного ангст, немного флафф, немного алхимическое исследование.
саммари: таймлайн: после войны, 8й курс. Гарри не знает, что делать со своей жизнью, принимает спонтанные решения и дальше все просто заверте-- Кроме того, химия, алхимия, анимагия, зельеварение, трансфигурация, квиддич, кошки, боггарты и Уизли.
размер: ~80 000
статус перевода: закончен! 14/14
от п.: Вольный перевод. Вычитывалось поверхностно. Большое спасибо Алёне, которая помогала приводить этот текст в более-менее читабельный вид, и Антее, которая помогала мне разбираться в премудростях алхимии.

ссылку даю на ао3 (см. ниже), поскольку автор просила в открытом доступе публиковать только там. Кроме того, на ао3 можно скачать все целиком одним файлом.
этот пост открыт для всех, не только для пч.

ПС: если у кого-то возникнет желание написать комментарий автору, стучите в умыл, я переведу для вас камент и объясню, как отправить, если нужно.

Читать на АО3

@темы: Драрри, слэш, ссылки по ГП, сcылки.....

---

18.11.2015 в 07:32

Пишет Особоопасный Ксюх:

Мне надо работать, а я не могу. прям воротит от работы. а ведь ее много. аааааа, срочно хочу в отпуск :С

оригинал: In Need of a Proper Hug, запрос отправлен
пейринг: Гарри Поттер/Драко Малфой
саммари: Драко спасает бедного несчастного коалу, который после этого не перестает его обнимать.
ворнинг: наколеночный перевод
эммм, флафф?

~2000

In Need of a Proper Hug

Драко завернул за угол и остановился.

- Должно быть хоть что-то, что вы можете сделать, профессор, - настаивала Грейнджер.

Голос ее звучал расстроенно. Соблазн пойти в обход и не попадаться на глаза раздраженной Грейнджер был велик, но Драко решил не поддаваться собственным страхам и смело шагнул в коридор, ведущий к классу Зельеварения и подземельям Слизерина.

Зрелище, представшее перед его глазами, было, мягко говоря, необычным. Грейнджер стояла и прожигала гневным взглядом профессора Слагхорна, прижимая к себе странное пушистое существо, которое выглядело несчастным и встревоженным. И очаровательным. Драко, пожалуй, в жизни ничего более очаровательного не видел. До такой степени, что ему даже не было стыдно это признавать. Потому что серьезно. Разве мог кто-то думать иначе? Эти пушистые уши и умные грустные глаза. Все, чего хотелось Драко, это без остановки гладить его.

- Со временем эффект пройдет, мисс Грейнджер, - сказал Слагхорн, улыбаясь и с умилением глядя на существо, видимо, не в силах сопротивляться уровню очаровательности.

Он протянул руку, чтобы погладить существо.

Грейнджер сделала шаг назад.

- Когда? – рявкнула она.

- Скоро? – Слагхорн выглядел неуверенно и даже, кажется, расстроенно, что ему не разрешили погладить.

Грейнджер тяжко вздохнула. Существо в ее руках ерзало и вертелось, а затем, внезапно, оно повернуло голову, посмотрело прямиком на Драко и застыло. Не в силах сопротивляться порыву, Драко улыбнулся ему.

- Отлично, - произнесла Грейнджер. – Просто отлично, - она развернулась, чтобы уйти.

- Несчастные случаи случаются, мисс Грейнджер, - жизнерадостно провозгласил ей вслед Слагхорн. – В этом нет ничего страшного.

Драко услышал, как Грейнджер фыркнула, удаляясь от Слагхорна.

Она заметила его, только когда оказалась совсем близко.

- Малфой, - скривилась она. Затем попыталась обойти его.

Драко преградил ей путь. Существо по-прежнему неотрывно смотрело на него. Взгляд был любопытным и доброжелательным, и от него губы Драко против воли продолжали расползаться в улыбке.

- Что это за существо? – спросил он.

Грейнджер выглядела сердитой.

- Это животное. Маггловское животное. Называется коала, - она сделала шаг влево, и Драко отзеркалил движение. – Ну что? – рявкнула она. Существо опять завертелось в ее руках, пытаясь вырваться.

- Не думаю, что ты ему сильно нравишься, - сообщил ей Драко.

- Буду иметь в виду, - отрывисто бросила она. Затем двинулась вправо, но в этот момент коала вытянул свои длинные лапы в сторону Драко, и Грейнджер едва не выронила его.

Драко подался вперед, чтобы поймать существо.

- Отпусти! – воскликнула Грейнджер, но существо уже обвило шею Драко передними лапами, и все, что Драко оставалось сделать, это слегка потянуть на себя и освободить задние. В следующий миг конечности существа оказались обвиты вокруг Драко, а само оно крепко прижималось к нему, словно Драко был долгожданным спасителем. – Честное слово! – Грейнджер недоуменно покачала головой.

Драко обнял коалу и лучезарно улыбнулся. Тот был теплым и мягким и обнимал его с таким энтузиазмом, что Драко внезапно поверил в любовь с первого взгляда.

- Я ему нравлюсь, - сказал он Грейнджер. – Причем больше, чем ты, - самодовольно добавил он.

Грейнджер скрестила руки на груди.

- О? А я упоминала, что на самом деле это Гарри? Который превратился в коалу в результате несчастного случая.

Драко расхохотался.

- Хорошая попытка, Грейнджер, - он провел пальцами по пушистому меху цепкого животного. – У него определенно поведение Поттера. Все эти объятия и прочее, - Драко усмехнулся.

И это лучшее, что она смогла придумать? Сказала бы, что у животного блохи, тогда Драко, возможно, и правда отпустил бы его. Но заявлять, что это милое существо - Поттер, что это он обнимает Драко так, словно тот его лучший друг, было просто абсурдно. Превращение в животное не влияет на разум, оно лишь трансформирует тело. Будь это Поттер, он вырывался бы из рук Драко и пытался расцарапать ему лицо.

- Я серьезно, - настаивала Грейнджер. – Мы с Гарри пришли к профессору Слагхорну, чтобы узнать, есть ли у него антидот для—, - Грейнджер прищурилась и плотно сжала губы. – Он дал Гарри не ту склянку, - сквозь зубы выдавила она.

Драко крепче обнял существо.

- Она ведет себя некрасиво, да? – проворковал он ему на ушко. – Настаивает, что ты Поттер. Теперь я понимаю, почему она тебе не нравится.

- О, ради всего святого—, - позади раздался стон.

Драко бросил взгляд на Уизли, который только что возник рядом с ними со склянкой в руках. Щеки у него были красные, а по лбу катился пот. Видимо, бежал.

- Что это? – спросила Грейнджер, с надеждой поглядывая на склянку.

- Помфри сказала, он должен это выпить, - Уизли хмурясь переводил взгляд с существа на Драко и обратно. – Это должно ускорить обратное превращение.

Грейнджер вырвала склянку из рук Уизли.

- Слышал, Гарри? Ты должен это выпить, - она двинулась к Драко, и он торопливо сделал шаг назад.

- Откуда мне знать, что вы не пытаетесь его отравить? – Существо теснее прижалось к Драко, и он сделал еще один шаг назад. – Тем более, он не хочет это пить. Так что отвалите.

- Гарри, - буквально прорычала Грейнджер.

- Хватит его так называть, - Драко раздражался все сильнее. – Это не Поттер.

Уизли расхохотался.

- Если бы, - с трудом выдавил он.

- Гарри, - произнесла Грейнджер, голос ее звучал низко. Она пристально смотрела на спину существа. – Как насчет компромисса? Ты выпьешь содержимое склянки и—, - она многозначительно глянула на Уизли, - и мы оставим тебя одного. С Малфоем.

Уизли подавился собственным смехом.

- Что? Одного? С… Нет! Гермиона!

- О, помолчи, Рон, - отмахнулась Грейнджер. – Малфой ничего ему не сделает. Очевидно, - она скривилась, – он считает Гарри милым.

- Вообще-то, его зовут Джордж, - объявил Драко. – И сколько бы ты за него не заплатила, я заплачу вдвое больше. Просто перестань страдать из-за того, что твой новый питомец тебя не любит. Такое, знаешь ли, случается.

Грейнджер его проигнорировала.

- Гарри, - снова сказала она.

Существо даже не дернулось.

- О, ладно! – Грейнджер выглядела взбешенной. – Ладно, ладно, ладно. Продолжай в том же духе. Мне плевать, - она схватила Уизли за руку. – Идем, Рон.

- Но… - Уизли явно не хотелось уходить. – Ему нужен антидот. Ему просто нужен антидот, - настаивал он.

Грейнджер фыркнула.

- Я начинаю в этом сомневаться, - с грустью произнесла она.

Уизли прожег Драко гневным взглядом.

- Если ты хоть как-нибудь ему навредишь…

Драко вздохнул.

- Уизли, это не Поттер. Смиритесь уже.

Уизли тоже вздохнул, как истинный мученик, и позволил Грейнджер утащить себя прочь.

Как только они пропали из поля зрения, Драко коротко поцеловал существо в теплую макушку.

- И они ушли, - триумфально произнес он. – Теперь ты целиком и полностью мой.

Существо подняло голову и посмотрело на него. Драко был готов поклясться, что оно улыбалось. Он наклонился и потерся носом о влажный нос существа.

- Маггловские животные не имеют права быть настолько милыми, - сказал он. Существо в ответ только снова обняло его. – Просто, чтобы ты знал, - прошептал Драко ему на ухо, - когда мы войдем в гостиную, я назову тебя раздражающим и скажу, что у тебя блохи, но на самом деле я так не считаю.

Существо поерзало и крепче обхватило задними лапами талию Драко.

Драко фыркнул.

- Поттер, ну конечно.

Когда Драко с прижатым к нему коалой вошел в гостиную Слизерина, то моментально заработал несколько крайне недоумевающих взглядов.

- Это редкое темное создание, - сказал он тут же собравшейся толпе, которая, естественно, тоже была подвергнута приступу умиления. – Гриффиндорцы пытались его отравить, но я его спас… Достаточно, Пэнси, - отрывисто бросил Драко, и Пэнси отдернула свою жадно гладящую мех руку.

- Что ты теперь будешь с ним делать? – спросила она.

- Искупаю. Он кишит блохами.

Толпа тут же отступила на шаг, и Драко получил возможность дойти до спальни. Лишь оказавшись внутри, он позволил себе улыбнуться.

Остаток вечера Драко провел, делая уроки и наслаждаясь невероятными объятиями. Наверное, сидеть все время с чем-то теплым и пушистым вокруг тела должно было быть неудобно, но Драко, говоря откровенно, уже и не помнил, когда чувствовал себя настолько счастливым. Или настолько любимым.

Убежденность Грейнджер и Уизли, что это Поттер, казалась невероятно глупой. Это не мог быть Поттер, да и любой другой человек. Драко не знал никого, кроме родителей, кто испытывал бы настолько сильное желание обнимать его.

- Мне нужно принять душ и подготовиться ко сну, - наконец сказал он.

Было поздно, и его соседи уже в основном спали. Блэйз и Грэг чуть раньше попытались было погладить его пушистого обнимателя, но быстро отступили, когда Драко направил в их сторону палочку.

- Серьезно. Мне нужно встать, - добавил Драко, утыкаясь носом в пушистый мех и покрывая его легкими поцелуями. Никто его не видел, занавески были плотно задернуты, а значит Драко мог делать все, что хочет. Коала не пошевелился. – Правда, - сказал Драко. – Мне нужно переодеться и… - существо подняло голову и ослабило хватку. Оно глянуло на Драко, видимо, изобретя новый способ выглядеть настолько мило, насколько вообще возможно.

Последнее, чего хотелось Драко, это расставаться с ним, но это было необходимо. Он осторожно опустил существо на кровать.

- Я мигом, - пообещал он.

Драко принял душ в рекордное время. По возвращении он нашел коалу, свернувшимся пушистым клубком на подушке. Коала поднял голову и внимательно посмотрел на него.

Драко почувствовал, как краснеет, пока убирал с бедер полотенце и надевал пижаму, потому что коала смотрел на него не отрываясь, и это было в некоторой степени неправильно.

Впрочем, Драко забыл обо всем, как только улегся в кровать, и коала крепко обхватил его конечностями, пристраивая голову на его груди. Драко обнял в ответ и решил, что очень скоро может к этому привыкнуть.

Вскоре он провалился в глубокий, свободный от кошмаров сон.

Когда он проснулся, было по-прежнему темно. Наверное, не стоило так удивляться, обнаружив себя в объятиях голого Поттера, но Драко все равно удивился.

Драко продолжал лежать неподвижно, когда Поттер потянулся и приподнял голову. Он выглядел заспанным и растрепанным, и - каким-то непостижимым образом - даже более милым, чем коала. Драко тяжело сглотнул.

- С тобой что-то не так, да? – спросил он. – С твоей головой. В ней все перепуталось. Именно поэтому Слагхорн должен был дать тебе какой-то антидот.

Разумеется, Драко не могло настолько подфартить. Он хотел получить обратно то пушистое обнимающееся существо, но его, видимо, никогда на самом деле не существовало. От этой мысли стало грустно.

Поттер осмотрелся, поморгал и затем будто бы осознал, где находится. Он улыбнулся.

- Рон с Гермионой подумали также, - радостно произнес он. – Они решили, кто-то дал мне любовное зелье, и именно поэтому… - он замолчал и снова улыбнулся, на этот раз почти смущенно. Что было нелепо, учитывая, что он лежал здесь голый и все еще обнимал Драко.

- Думаю, они правы, - проронил Драко и заерзал, пытаясь выбраться. Поттер усилил хватку. Видимо, все еще был какой-то частью коалой.

- На самом деле нет, - сказал Поттер.

- Я сплю, - дошло до Драко. Он издал смешок. – Ну конечно.

Поттер склонил голову набок, а затем его рука нырнула под пижамную рубашку Драко, чтобы ущипнуть его за сосок.

Драко содрогнулся. Было больно. Но приятно.

- Это ничего не доказывает, - произнес он.

Поттер словно задумался над этим.

- Если я тебе отсосу, ты поверишь, что это не сон?

Драко моргнул.

- Это только еще больше подтвердит мою теорию.

Поттер приподнялся и навис над Драко, поставив локти по обеим сторонам от его головы. Его ноги оказались между бедер Драко.

- Почему бы все равно это не сделать, - с нескрываемым энтузиазмом предложил Поттер.

- Действительно, - согласился Драко, потому что в самом деле. Это был сон, и во сне Поттер вполне мог отсосать ему, если ему так этого хотелось. Драко не собирался жаловаться.

- Ладно, - радостно кивнул Поттер и скользнул ниже вдоль тела Драко, исчезая затем под одеялом.

Что-то горячее и влажное окружило член Драко, он закрыл глаза и откинул голову назад, позволяя себе насладиться сном.

*

На веки надавил яркий свет, и Драко открыл глаза. Первым, что он увидел, оказался стоящий рядом с кроватью Блэйз. Руки его были скрещены на груди, а бровь вопросительно вскинута.

- Избавился от блох, я посмотрю? – спросил Блэйз.

Драко не осмелился опустить взгляд и проверить, кто его обнимает: коала или Поттер. Впрочем, ему не требовалось смотреть. Незачем. Кто бы его ни обнимал, мехом он покрыт не был.

Драко сглотнул.

- Все еще работаю над этим, - выдавил он.

Блэйз закатил глаза и отошел, бормоча что-то про идиотов с отвратительным вкусом в мужчинах.

Драко опустил взгляд. Темноволосая голова Поттера покоилась у него на груди. Выглядел тот сладко спящим. Его руки крепко обнимали Драко, даже во сне.

Это не было объятием коалы, но Драко счастливо обнял его в ответ и решил, что его все устраивает.

@темы: Драрри, слэш, ссылки по ГП

---

15.05.2013 в 19:49

Пишет Malfoyfest:

Название: За стеклом
Пейринг: ДМ/НМП
Рейтинг: NC-17
Жанр: романс, АУ
Размер: миди (16400 слов)
Дисклеймер: все принадлежит Роулинг, как обычно
Предупреждения: ООС.
Фик написан на весенний Малфой-фест 2013

– Есть несколько условий, Драко, – Блейз небрежно стукнул длинным пальцем по сигарете, и серый столбик пепла мягко упал на ковер. – Используется оборотное зелье модификации «L», с восьмичасовым сроком действия.

Драко скривился, но промолчал – время вопросов пока не наступило.

– Для оборотного применяются только волосы магглов.

На этот раз Драко передернуло от отвращения.

– Это еще почему?

Блейз невозмутимо посмотрел на него.

– Ты хотел бы обнаружить там свою копию? Нет? Ну так этого никто не хочет, Малфой. Затрудняешься с выходом в маггловский Лондон – сделай заказ в какой-нибудь лавке в Лютном переулке. В той же «Ведьме Розамунде». Тебя там на сто лет вперед маггловскими волосами обеспечат.

– Ладно, – буркнул Драко. – Еще условия?

– Не пытаться выяснить, кто есть кто. Конфиденциальность – самое важное условие. Делай что хочешь, как хочешь и с кем хочешь. Но за любую попытку узнать, кто скрывается под оборотным зельем, получишь пожизненный запрет на посещение. Индикаторы тебя под любой маской вычислят, в кого бы ты ни превратился. Если будешь вести себя паинькой и регулярно посещать клуб – через два года получишь один инвайт для кого-нибудь из друзей.

– То есть ты там два года, – уточнил Драко.

– Пять, – Блейз ухмыльнулся. – Не возмущайся так демонстративно. Три года назад ты еще не был готов к «Сексу в масках». Мораль, кодекс чистокровных и прочая высокопарная чушь. На жизнь надо смотреть проще, Малфой. Ценно то, что приносит удовольствие. А секс – одно из главных удовольствий. К счастью, ты это вовремя понял.

Драко и правда вовремя понял, насколько глупо цепляться за условности, когда жизнь предлагает множество соблазнов. Причем не грозивших ни состоянию, ни доброму имени. Впереди маячил добропорядочный брак, и Малфой решился пуститься во все тяжкие вплоть до того момента, когда его назовут счастливым мужем в колонке светской хроники «Ежедневного пророка». Блейз, как всегда, угадал самый подходящий момент.


Розамунда запросила недешево, но Драко решил не торговаться. Ему не хотелось радикально менять свою внешность и брать что попало. Поэтому он озвучил заказ максимально точно:

– Высокий стройный блондин около двадцати пяти лет, цвет глаз значения не имеет, изящный, никаких сумасшедших мускулов и квадратных челюстей. А также приметных деталей вроде шрамов или татуировок. И никакого загара!

Ждать пришлось две недели, и Драко извелся от неизвестности. Он отважился на самое рискованное приключение в своей послевоенной жизни и был уверен, что вот именно сейчас пропускает самое интересное. Блейз посмеивался и поддразнивал пикантными рассказами. Малфой злился и молчал, в глубине души посылая Розамунде самые подсердечные проклятия.

Наконец однажды утром его разбудил клекот почтовый совы. Соскочив с постели в одной ночной рубашке, Драко распахнул створку и с трепетом снял с когтистой лапы небольшой мешочек. Внутри лежала коробочка, чем-то напоминавшая изящную дамскую пудреницу. Замирая, Драко щелкнул замочком, бережно вытянул из аккуратной прядки золотистый волос.

Оборотное зелье – самое обычное, на час – давно уже было припрятано в ванной комнате. Драко тщательно запер окно, проверил заклинание на входной двери и, зажав нос, проглотил жидкость, передернувшись от мерзкого гнилостного вкуса.

Через несколько минут, показавшихся вечностью, он с трепетом разглядывал в огромном зеркале свой временный облик. Розамунда не обманула – экземпляр маггла оказался великолепен. Драко стал выше на добрый десяток дюймов, шире в плечах и – лукавить перед собой было глупо – намного красивее. Короткая стрижка вместо бесцветного тощего хвостика на затылке, обрамленные черными ресницами светло-голубые глаза, слегка золотистая кожа, немного полные розовые губы, восхитительная родинка на левой скуле…

Весь час Драко провел перед зеркалом, жестоко завидуя неизвестному магглу. Если бы ему самому повезло родиться с такой внешностью, Драко покорил бы весь магический мир без волшебства и галлеонов. Его колдографии не сходили бы со страниц «Ведьмополитена», в его окна стучались бы сотни, нет, тысячи сов от восторженных поклонниц и поклонников. И первым среди них был бы Поттер…

Волшебные грезы закончились вместе с действием Обротного. Кроме того, Драко уже безобразно опаздывал в Министерство. Поэтому умываться, одеваться и завтракать ему пришлось очень быстро, так что времени на сожаления о собственном непримечательном лице и далеко не выдающейся фигуре не осталось.

Оставшиеся до вечера пятницы дни Малфой провел в неопределенных грезах и сомнениях. Его работа в архиве позволяла занимать руки, но мало напрягала мозги – так что для фантазий оставалась масса времени. Единственное, что беспокоило Драко – посвященность Блейза в тайну. С другой стороны, шантажировать Малфоя тот тоже не мог, ибо и Драко неизбежно узнает личину, под которой Забини приходит в клуб. Ну а после первого визита, когда магические поля запомнят настоящего Драко, можно будет – если очень уж понадобится – внешность сменить. Хотя в глубине души Малфой был уверен, что этого не случится. Лишние знания всегда палка о двух концах, а Блейз уже год как был счастливо женат на Дафне Гринграсс. Во всяком случае, так утверждал «Ежедневный пророк».

Оборотное зелье «L», по слухам, было обязано своим появлением на свет ошибке ученика зельевара. Магистр, разъяренный порчей ценных ингредиентов, заставил того выпить получившуюся жидкость, чтобы нерадивый подмастерье на собственной шкуре оценил последствия промашки. Последствия сделали зельевара одним из самых состоятельных магов Британии, а его ученика – владельцем процветающей лавки в Косой аллее. Стоило зелье едва ли не больше, чем Феликс Фелицис. Скрипнув зубами, Драко выложил за два флакона весь свой недельный заработок. Разумеется, это были не последние галлеоны в его кошельке, но все же четыре унции отвратительной бурой жидкости не стоили, по мнению Малфоя, сорока рабочих часов в пыльном затхлом архиве.

Маленький домик, где жил Драко, находился в самом конце Часового переулка, совсем недалеко от Косой аллеи. Малфой переехал туда через пару лет после окончания школы, когда послевоенные страсти улеглись и маги на улицах перестали коситься на его черную с серебром мантию. Изменять привычкам он не собирался, хотя магический мир захлестнула мода на светлые яркие ткани. Но Драко считал черный цвет наиболее благородным и с презрением разглядывал в витрине магазина мадам Малкин безголовых манекенов, облаченных в пурпурное, голубое и ярко-желтое.

Родители не возражали против его желания пожить самостоятельно – Драко исправно посещал Малфой-мэнор по воскресеньям, обсуждал с отцом новости, а с матерью – последние светские сплетни. Работа в архиве ему не нравилась, но имидж раскаявшегося Пожирателя требовал определенных жертв. После свадьбы Драко собирался уйти из Министерства, посвятив себя семейным делам. Представлял он их себе не очень хорошо, но уже заранее предвкушал блаженное безделье и сон до десяти утра. Как утверждал Люциус, деньги давно работали на Малфоев сами, поэтому не имелось насущной необходимости ежеутренне спешить на службу. Пяти лет в архиве должно было с лихвой хватить на будущее – после этого Драко мог с чистой совестью сказать любому магу, что честно работал на благо Британии. Ну а уточнять, что работа заключалась в перекладывании старых папок с полки на полку, совершенно необязательно.

Будние вечера Драко проводил в пабах или в праздном шатании по улицам, покупая себе сладости или дорогие безделушки. Иногда встречался с сокурсниками и проводил время с ними, чаще всего – с Блейзом, Грегори и Панси.

В общем, жизнь была нетяжела, предсказуема и до отвращения скучна. Но весь масштаб предсказуемости Драко оценил только после обручения с Асторией Гринграсс. Проснувшись наутро после помолвки, он вдруг с удивительной ясностью представил себе череду одинаковых дней – с чопорными завтраками, обедами, визитами к знакомым, обязательным вечерним бриджем или лото по мелочи в кругу семьи… Представил, ужаснулся и понял, что теряет драгоценное время. Годы проходили мимо, а у Драко уже не было под боком Поттера, чтобы чувствовать себя живым. И хотя последние два года войны не перестали быть кошмаром, изредка возвращавшимся к Малфою во снах, даже они вспоминались теперь с оттенком ностальгии. Пусть Драко сражался за проигравшую сторону, но эти сражения оставались самым захватывающим приключением во всей его недолгой жизни. Он уже почти забыл прошлые страхи и боль, зато воспоминания о бурлящем в крови возбуждении до сих пор заставляли его сердце биться чаще.

Сейчас, ожидая, когда Блейз зайдет за ним, чтобы отвести в самый скандальный и самый закрытый клуб Лютного переулка, Драко испытывал почти такие же чувства, как несколько лет назад. Ночь перед посвящением в Пожиратели смерти он провел без сна, предвкушая свой триумф. Восторгу не мешали ни заплаканные глаза матери, ни угрюмое выражение на лице профессора Снейпа. Драко был способен думать только о том, как станет гордиться отец, узнав об избрании единственного сына. И с какой завистью будут разглядывать Метку другие слизеринцы.

Все вышло с точностью до наоборот, но то восторженное состояние – смесь эйфории, страха и предчувствия больших перемен – Драко запомнил навсегда. Сейчас с ним происходило нечто похожее – он метался из комнаты в комнату, то и дело смотрел на часы и проклинал Блейза, не желавшего прийти ни на минуту раньше девяти.

Когда негромко звякнул дверной колокольчик, Драко уже был на грани почти полноценной истерики. Он не умел ждать, совершенно, терпение никогда не входило в число его достоинств. В школе он еще как-то это скрывал – обстоятельства вынуждали, – но сейчас таких обстоятельств не имелось. Поэтому на звонок Драко бросился к двери так, словно от этого зависела его жизнь.

На пороге стояла вызывающе одетая девушка. Ее нежно-розовая мантия была распахнута, открывая на обозрение потерявшего дар речи Драко длинные стройные ноги, мини-юбку, впалый смуглый живот с блесткой пирсинга и темно-красный короткий топ, обтягивающий довольно крупную грудь. На ногах у девицы были туфли на высоченной шпильке, на длинной шее болтался и посверкивал в свете газовых фонарей крупный кулон со скарабеем, на руках позванивали кольца серебряных браслетов.

– Ты еще не готов, – недовольно сказала девица, отодвинула Драко в сторону и зашла в прихожую. – Мы же договорились – в девять.

– Блейз? – не веря своим глазам, пробормотал Драко.

– Впечатляет? – девица ухмыльнулась, уселась на невысокую тумбочку и закинула ногу на ногу, демонстрируя ажурную полоску кружевной резинки на чулке. – Это одна из моих масок. Кстати, рекомендую при случае попробовать – совершенно иные ощущения. Ну отомри уже, Малфой. Ты же не думал, что в клубе собираются исключительно мужчины? Кстати, не вздумай там назвать меня Блейзом. Эту маску зовут Барбара.

Трансфигурировать подходящую одежду для маски Драко пришлось второпях. Он совершенно упустил из виду, что выбранный им для посещения клуба образ выше и крупнее его самого. Блейз скептически оглядел получившийся результат и хмыкнул.

– Маска неплохая. Молодой красивый самец, сексуальный. Но в таком виде на тебя не польстится никто. Малфой, ты ведь не в Министерство идешь, а в ночной клуб. К чему эти идеальные складки на брюках, этот галстук, этот атласный жилет? Встань перед зеркалом и учись.

Несколько взмахов палочки превратили идеально отутюженные брюки Драко в нечто жесткое, почти болезненно обтягивающее задницу, к тому же голубого цвета. Дорогая рубашка трансформировалась в сетчатую майку, жилет остался собой, но сменил атлас на тонкую кожу. А вместо галстука шею Драко обхватила короткая золотая цепочка.

– Вот так, – удовлетворенно сказал Блейз и спрятал палочку. – Это называется джинсы, Драко. Модно, сексуально.

– И неудобно, – Малфой попробовал присесть. – Режет.

– Разносятся, – спокойно ответил Забини. – Привыкнешь, даже не дойдя до клуба. Зато теперь на тебя гарантированно клюнет большая часть посетителей. Кстати, если есть желание, можешь завалить в постель меня. Главное – не забывай, что это не ты сам, а всего лишь маска.

– Тебя? – Драко покосился на Блейза. – Нет уж. Я ведь буду знать, кто там внутри.

– Как хочешь, – Забини запахнул мантию. – Идем, Малфой. Клуб открылся час назад, скоро там начнется самое интересное.


Драко даже представить себе не мог, что забор между двумя покосившимися домами в Лютном переулке на самом деле вход в обитель порока. Он ходил мимо него тысячу раз, с гадливостью обходя живые растения, которыми поросли кирпичи. Свисающие со стены лианы хищно шевелили усиками и раскрывали цветы отвратительного бурого цвета, напоминающего засохшую кровь. В сумерках цветы тускло светились, привлекая множество ночных бабочек и мотыльков.

– Сторожа, – объяснил Блейз, небрежно ткнув палочкой в один из бутонов. – Чужака не пропустят. Придется минуту потерпеть, Малфой, – они должны запомнить твою магическую ауру, после этого ты сможешь приходить сюда самостоятельно.

Он крепко взял Драко за руку, отодвинул палочкой один из цветков, под которым обнаружился поросший мхом огромный плоский камень. Казалось, вокруг него и была выстроена стена из кирпичей – он выглядел каменной дверью, вросшей в землю.

Касание палочки – и Блейза с Драко с ног до головы опутали тонкие хищные усики лиан. Они гладили кожу, тыкались в шею, обвивали плотно сжатые пальцы. Малфой с трудом заставил себя не отшатнуться, вырываясь из этих неприятных объятий, хваткой напоминавших смертельные кольца гигантской змеи.

– А если кто-то с улицы это увидит? – содрогаясь от гадливости, спросил он спокойно стоявшего рядом Блейза.

– Не увидят, – тот даже головы не повернул, позволяя усикам исследовать свое лицо. – Ты ведь не замечал здесь раньше никакого камня? Вокруг входа действует заклятие невидимости. Дверь видят только посвященные.

Драко показалось, что где-то вдали, за стеной, нежно прозвенел колокольчик. Он уже хотел спросить, послышался ему звук или нет, но тут лианы расступились, камень исчез, и Малфой увидел в открывшемся проеме стены выложенную плиткой дорожку, кусты роз, фонарики, висящие на деревьях, а в глубине маленького садика – небольшой особняк, чьи окна мягко светились теплым оранжевым светом. Над входом покачивался от легкого летнего ветра серебряный колокольчик, вызванивающий замысловатую милую мелодию.

– Добро пожаловать в гнездо греха, – ухмыльнулся Блейз и первым вступил под свод каменной арки. – Поздравляю, Малфой. Отныне ты член нашего клуба. Как прикажешь теперь тебя называть? Джек, Джон, Якоб, Стив?

Драко на мгновение задумался. Имя слетело с губ раньше, чем он его осознал.

– Винсент, Винс.

Блейз поморщился, но ничего не сказал. Гибель сокурсника оставила его в свое время равнодушным, и он никогда не мог понять, чего ради Малфой два раза в год таскается на семейное кладбище Крэббов. Мало кто знал, что случилось тогда в Выручай-комнате: Драко и Грегори молчали, Поттер и его компания отделывались общими фразами. Малфой понятия не имел, почему держат рты на замке бывшие гриффиндорцы, даже трепливый Уизли, но подозревал, что их молчание каким-то образом связано с пресловутой диадемой.

Сам он чувствовал вину перед миссис Крэбб, потерявшей и мужа, и сына. Она не догадывалась, что именно Драко втянул Винса в ту трагическую авантюру, и с благодарностью принимала его визиты.


Уютный и тихий снаружи домик внутри оказался своей полной противоположностью. В пустом маленьком холле, служившем, видимо, прихожей-тамбуром, сидел вышибала – угрюмый полувеликан, задумчиво ковырявший в носу корявым пальцем. Драко споткнулся о ковровую дорожку, и Блейз подтолкнул его в спину.

– Не задерживайся, дорогой, – в голосе проскользнуло отчетливое кокетство. – Все самое интересное – дальше.

Тяжелая дверь распахнулась сама собой, и Драко оглушил тяжелый грохот. Малфой не очень хорошо разбирался в популярных эстрадных исполнителях, разве что узнавал какие-то мелодии «Ведуний», но то, что завывало, скрежетало и бухало из магически усиленных динамиков по периметру зала, даже гоблин не назвал бы музыкой.

Тем не менее, танцпол был забит. Одетые и полуобнаженные мужские и женские тела дергались, извивались, подпрыгивали в немыслимых па. Драко окатила волна душного, как медвежья полость, возбуждения. Было что-то невыносимо непристойное в лоснящихся от пота спинах и плечах, в искаженных, поднятых к светящемуся разноцветными огнями потолку лицах, в самих движениях, имитирующих сексуальный контакт.

– Не стесняйся, Винс, – промурлыкала ему в ухо Барбара, и от вкрадчивого голоса по телу Малфоя побежали щекотные мурашки. – Выпей немного и расслабься. А потом я устрою тебе маленькую экскурсию по нашему клубу.

Огневиски пришелся кстати – после второго бокала музыка уже казалась Драко вполне приемлемой, свет не слепил глаза, а рука Барбары на плече почти не мешала. Кинув в рот кружочек истекающего сладким соком киви, Малфой повернулся к спутнице.

– Пошли смотреть, что тут есть еще, кроме магической дискотеки.

Пробираясь следом за Барбарой сквозь толпу танцующих, Драко чувствовал чужие прикосновения – его гладили по плечам, по спине, по ягодицам, чья-то нескромная рука ужом скользнула между ног. Он уворачивался, но эти мимолетные ласки будоражили кровь, и так уже изрядно кипевшую от алкоголя.

«Какой хорошенький», «Пошли со мной, красавчик», «Я готов трахать тебя до утра»… Шепот отравой вливался в уши, шумел в голове морским прибоем, пылал под кожей раскаленными углями. За дверь Драко вывалился, глотая открытым ртом спертый воздух и пытаясь усилием воли справиться с возбуждением, ставшим чуть ли не болезненным. Несомненно, большинство магов в зале использовали духи и лосьоны с афродизиаками. Словно музыки, алкоголя и неузнаваемости было недостаточно.

За дверью царила такая тишина, что Драко вначале решил, будто на него наложили заклятие оглушения. В голове еще раздавался грохот, перед глазами мелькали разноцветные круги. Малфой поморгал, привыкая к полумраку и пытаясь понять, куда попал.

Очень быстро зрение и слух адаптировались – Драко стал различать мягкий приглушенный свет, прямоугольниками падавший от стен, услышал негромкие вздохи и стоны, разглядел силуэты людей в коридоре. Блейз неторопливо дернул его за лацкан жилетки, Малфой сделал несколько шагов вперед, вступил в освещенное пространство и – увидел…

Вместо стены ему открылось огромное, от пола до потолка окно в комнату, в центре которой стояла широкая кровать. На кровати в немыслимых – с точки зрения Драко – позах сплеталось несколько обнаженных тел, мужских и женских. Малфой в ужасе оглянулся на Барбару, но та покачала головой и приложила палец к алым губам.

– Изнутри обычная стена. Хотя все присутствующие в курсе, что снаружи она прозрачная.

Голос принадлежал мужчине, остановившемуся рядом с Драко. Малфой покосился на него – невысокий, крепкий, с жесткой складкой у рта и хмурым выражением темных глаз. Он чем-то напомнил Драко дядю Рудольфа, может быть, едва ощутимыми силой и властностью, сквозящими в каждом слове и движении.

– А как же они… – начал было Малфой шепотом, но мужчина качнул головой.

– Маска. Она защищает надежнее любой стены. Впрочем, желающие интима могут отменить заклятие односторонней прозрачности. На время. И они никогда не знают, в какой момент оно снова начнет действовать. Многие так и делают – это помогает расслабиться и забыть о зрителях. Идем, здесь еще много интересного.

Словно под заклятием Империуса Драко двинулся за незнакомцем, оставив позади недовольную Барбару. Он заглядывал в окна, краснел, отворачивался на мгновение, но не мог удержаться – и поворачивался снова, упиваясь непристойными живыми картинками, задыхаясь от возбуждения и желания.

– Первый раз здесь? – рука мужчины легла на его пояс уверенно и почти что повелительно. – С новичками всегда так, их тянет к каждому окну. Потом привыкаешь и начинаешь искать что-то особенное. Или кого-то особенного.

– Дом снаружи кажется маленьким, – пробормотал Драко, чувствуя непреодолимое желание вцепиться в спутника, чтобы не остаться одному среди жарко дышащих и возбужденных мужчин и женщин. – Магическое расширение?

– Разумеется, – мужчина кивнул. – Мы ведь остаемся волшебниками даже под масками. Здесь у каждого свой интерес. Кто-то проводит ночь в баре и на танцполе, кто-то глазеет в окна, кто-то всю ночь меняет партнеров. Здесь всегда есть одна свободная комната для тех, кто решится рискнуть. Хочешь ее поискать?

– Н-н-нет, – усилием воли Малфой выдрался из чужого объятия. – Я еще погуляю.

– Как знаешь, – мужчина усмехнулся. – Но рано или поздно каждый начинает искать свободную комнату.


Мужской туалет Драко обнаружил довольно быстро. Заперся в кабинке, отгоняя от себя мысль о возможной прозрачности «с той стороны». Кто знает этих сумасшедших владельцев клуба? Может быть, они лишили интимности все, что происходит вокруг. Но терпеть не осталось никакой возможности. Драко с трудом вытащил пуговицу из узкой петли, торопливо расстегнул молнию и со вздохом облегчения запустил руку в трусы. Ему понадобилось меньше минуты, чтобы кончить. Перед глазами хаотично мелькали непристойные воспоминания, кровь набатом гремела в ушах, пульсировала в промежности, распирала член. Так что хватило нескольких движений судорожно сжатым кулаком, чтобы сперма горячей струйкой пролилась на пальцы.

Драко выдохнул, закрыл глаза и обессилено сполз по стенке на пол.


Всю неделю Драко бросало то в жар, то в холод, стоило вспомнить о посещении клуба. Работать сделалось абсолютно невыносимо: какие могут быть пыльные папки и копошение в бумагах, если перед глазами то и дело – обнаженные тела, а в штанах – напряженный член? Так что он даже умудрился поругаться с Поттером, с которым все эти годы старался ограничиваться приветствиями и «Вот то, что вы просили, мистер Поттер», если тот запрашивал какое-нибудь дело из архива. А тут мало того, что пропустил его имя на служебной записке, так еще и не подготовил к нужному времени необходимого. И когда Поттер сам нарисовался в дверях, Драко, только-только успевший привести себя в порядок после торопливой дрочки в туалетной комнате, от неожиданности едва не сел мимо стула.

– Малфой, – недовольным тоном с порога начал второй заместитель главного аврора, – я просил доставить мне материалы к сегодняшнему утру. Скоро обед. Почему их до сих пор нет?

– Не успел, – чувство вины всегда заставляло Малфоя вести себя вызывающе, а тут еще изо всех сил приходилось давить в себе ощущение, что Поттеру прекрасно известно, чем он занимался минуту назад. – Я один, а вас много.

– Прислать тебе помощников, Малфой? – немедленно и, как показалось Драко, охотно ощетинился Поттер. – Могу отозвать пару авроров из Азкабана – там сейчас достаточно тихо, есть возможность отменить усиленную охрану.

– А ты мне не угрожай! – взвился Драко. – Я ничего противозаконного не делал! Подумаешь, не доставил вовремя Его Избранности бумажки!

– Я не угрожаю, с чего ты взял? Предложить помощь – это теперь угроза? Или на воре шапка горит, а, Малфой? Есть что скрывать? – Поттер нехорошо прищурился.

Шапка-то на воре горела, да только не та, что предполагал Поттер. Мерлин, как Драко в свое время мечтал о сексе с ним. Хотя бы о сексе.

Но насколько Поттер манил к себе – настолько же отталкивало все остальное. Больше всего Драко боялся, что Гарри каким-то образом узнает о его тайных желаниях. Ведь тогда он вряд ли упустит возможность каким-нибудь образом публично его опозорить. Да пускай и не намеренно – случайно проговорится своим приятелям. Драко дурно делалось при одной только мысли, с какой радостью Уизли будет на каждом углу делиться чужим секретом.

Со временем острое желание прошло, оставив глубоко внутри легкое покалывание неудовлетворенности. Теперь, сталкиваясь с Поттером в Министерстве, ничего, кроме сожаления о несбывшемся, Драко не чувствовал. Причем, что самое интересное, ни к одному мужчине Малфой больше никогда не испытывал подобной тяги. Но посещение клуба и та вседозволенность, которой казался пропитан сам воздух, а также постоянное возбуждение, сопровождавшее Драко всю неделю, подействовали на него разлагающе. Секса с Поттером захотелось снова, с удвоенной силой. На какое-то мгновение Драко даже зажмурился, преодолевая себя, а потом произнес, изо всех сил сдерживая любые эмоции:

– Приношу свои извинения, мистер Поттер. Ваша заявка будет удовлетворена в ближайшее время. Через полчаса материалы будут лежать у вас на столе.

И едва не кончил снова от так близко расположившихся в собственной фразе слов «Поттер», «удовлетворение» и «лежать на столе».

Поттер, тем не менее, поглядел на него подозрительно, потом пожал плечами, сказал:

– Учти – я засекаю время, – и вышел.


Ровно через полчаса Драко принес затребованное дело:

– Вот то, что вы просили, мистер Поттер, – бесцветно произнес он стандартную фразу.

А Поттер зачем-то потянулся и положил руку на ладонь не успевшего среагировать Драко.

– У тебя все в порядке, Малфой? – спросил он, и встретившийся с ним глазами Драко отшатнулся, выдергивая пальцы из чужой хватки.

– Да, – торопливо кивнул он. – У меня все в порядке. Еще раз извини.

После чего немедленно выскочил за дверь.


Видно, за эти полчаса Гарри поостыл и решил проявить участие – никак, по старой памяти. По крайней мере, взгляд у него был искренне заинтересованным и очень внимательным.

Драко вздохнул и поплелся на рабочее место – разгребать образовавшиеся завалы, а то как бы ненароком еще кто-нибудь из неудовлетворенных заказчиков не явился в самый неподходящий момент.


До конца недели Малфой успел твердо решить, что в клуб больше ни за что не пойдет. Слишком негативно даже единственное посещение отразилось на его жизни. Ну да, приятно. Ну да, любопытно. Ну да, возбуждающе. Но нужны ли Малфою новые неприятности? При этом связанные даже не с самим посещением, а с его последствиями… С другой стороны – не исключено, все дело в том, что Драко не довел эксперимент до конца? Если бы он позволил себе… позволил себе… ну хоть что-нибудь позволил себе – возможно, ему не приходилось бы бегать дрочить по нескольку раз за день?

Но когда подлое воображение настигло его в очередной раз, и невыносимо острый приступ возбуждения накрыл прямо за обеденным столом Малфой-мэнора как раз во время малоинтересных разглагольствований отца о ценах на французское вино, и пришлось, с трудом дождавшись окончания трапезы и монолога, бежать в ванную комнату, а потом с помощью палочки прятать следы своего позора, Драко решил еще тверже: нет, никогда больше! Ни-ког-да!


И буквально через полтора часа с замирающим сердцем стоял перед заветным валуном, скрывавшим вход в царство порока.

«Я только чуть-чуть, только одним глазком гляну – и сразу назад», – убеждал он себя, пробираясь мимо танцующих, бросая нервные взгляды по сторонам и втягивая трепещущими ноздрями царящие здесь запахи. Как будто ему нужны были дополнительные пары афродизиака. Как будто он и так не был на полном взводе. Как будто чужие прикосновения и так не заставляли сладостно вздрагивать и мечтать о большем.

Живые неприличные картинки за окнами почти ничего к общей взбудораженности не добавили: сегодня в трех подряд показывали обычный половой акт между одним мужчиной и одной женщиной. В четвертом, правда, мужчин было двое, но они зачем-то связывали женщину и готовили кожаные плетки, а насилием Малфой не увлекался. И Драко, обходя таких же глазеющих, двигался от окна к окну в длинном коридоре, ища что-то особенное – как и предрекал в прошлый раз незнакомый маг. Что-то, от чего сердце бы подпрыгнуло к горлу и заколотилось у самого адамового яблока, мешая глотать, дышать, жить… Он ведь заслужил такое за целую неделю мучений, не правда ли?

За очередным окном развлекался Блейз. Вернее, Барбара. Мужчин с ней тоже оказалось двое: одному она сосала член, в то время как другой брал ее сзади. Драко замер перед стеклом со смешанным чувством гадливости и любопытства. Короткая яркая юбка Барбары оставалась надета на ней, и почему-то от этого все выглядело еще непристойнее – лоснящиеся от пота тела, закатывающиеся глаза, упруго подпрыгивающие груди и эта задранная юбка, прилипшая к спине. Шлепки и постанывания, сопровождающие действо, тоже прекрасно доносились до наблюдателя, так же как и ругательства того парня, которому делали минет: «Давай, давай же, сучка! Соси! Глубже!»…

Может быть, если бы Драко не знал, что вот эта девица – в действительности Блейз Забини, он бы отреагировал как-то иначе. Но он знал, к тому же припомнил радушное предложение Блейза завалить его самому, после чего передернулся и отправился дальше.

Чтобы в очередном окне застать уже квартет из трахающихся тел. Потом несколько минут полюбоваться на двух ублажающих друг друга женщин, а затем, не успев сделать и десятка шагов, наткнуться на давешнего знакомца.

Наткнуться в буквальном смысле: дальше коридор оказался совершенно темным, без единого окна. Малфой пошел туда чисто из любопытства – вдруг за поворотом обнаружится что-то интересное?

Он налетел на что-то живое и теплое, обхватил его, пытаясь не упасть, и, не сдержавшись, чертыхнулся.

– Осторожно, – сказал ему знакомый голос, от которого по всей коже опять побежали мурашки. Крепкие руки поддержали, ставя на ноги. – Ты в порядке?

– В полном, – пробормотал Малфой, понимая, что именно вот это «особенное» он и искал. С момента появления в клубе бродил по коридору в надежде встретить этого человека. И неожиданно даже для самого себя проговорил, причем в его голосе откуда-то появились бархатные интонации. – А если ты меня сейчас поцелуешь, то все станет еще лучше.

Мужчина хмыкнул, привлек к себе Малфоя, прижал покрепче и смял губы жестким поцелуем.

Тут же перестало иметь значение все: и то, где Драко находится и в чьем теле, и то, что целующий его мужчина отнюдь не Поттер – единственный, к кому Драко испытывал подобные желания, – и то, что они стоят в общем коридоре, где увидеть их может любой проходящий зевака, и то, что прижатую к холодной стене спину карябают неровности, и то, что подобное поведение недопустимо, предосудительно и очень порочно. Прошло даже лихорадочно-гадливое возбуждение, которое преследовало Малфоя весь последний час. Осталась чистая страсть, кипящая в венах, и готовность отдаться крепким рукам, твердым губам и умелому языку, хозяйничающему в его рту. А приятный, чуть пряный запах чужого парфюма кружил голову не хуже афродизиачных паров в зале.

Неожиданно стена, около которой они стояли, стала прозрачной, из-за стекла полился ровный розовый свет, вырывая их из приятного интимного сумрака. И мужчина отступил от Драко, правда, не отпуская окончательно.

– Так и знал, что это ты, – чуть задыхаясь, сказал он. – Тебя долго не было.

Горячая волна окатила с ног до головы еще прежде, чем пришло понимание: с одной стороны, на месте Драко в объятиях этого человека сейчас мог оказаться кто угодно, с другой – его заметили и ждали.

Мужчина внезапно снова потянул его ближе:

– Ты дозрел до того, чтобы поискать комнату?

За окном, на которое никто из них не смотрел, принялись томно постанывать, и Малфой, покраснев, попытался высвободиться из обнимавших рук.

– Нет-нет, – пробормотал он, – не сейчас. Не сегодня.

– Завтра? – требовательно спросил мужчина, не выпуская его.

– Не знаю. Не уверен.

– Завтра! – приказал мужчина, ухватив его за запястье. – Обещай. Хотя бы что придешь.

– Ладно, – сдался Драко, которому одновременно хотелось сбежать отсюда подальше и остаться тут навсегда. – Приду.

– Как тебя зовут? – мужчина все еще не готов был его выпустить.

– Винсент, – ответил Малфой, борясь с настойчивым желанием попробовать все прямо сейчас и немедленно, потому что постанывания из-за стекла становились все более интенсивными и возбуждающими.

– А меня называй Ричардом.

– Львиное Сердце? – немедленно откликнулся Драко.

– Если тебе так больше нравится, – пожал плечами мужчина и наконец-то разжал пальцы.

В этот момент их недолгое уединение нарушила шумная компания, прибежавшая на стоны, и беззастенчиво принялась вслух обсуждать происходившее за стеклом. Их было всего трое, но Малфою показалось – целая толпа, настолько они выглядели развязно и бесцеремонно. Он невольно сделал шаг в сторону от Ричарда, потом еще и еще.

– Ты обещал, – напомнил ему тот, а Малфой снова подумал, что, кажется, готов лишиться анальной невинности прямо сейчас… Мерлин Великий!

Он сбежал из клуба так же стремительно, как и в прошлый раз, решив избавиться от распиравшей пах тяжести уже дома. Все-таки так было безопаснее.


Сказать, что Драко эту ночь спал плохо – ничего не сказать.

Он ворочался с боку на бок, вздыхал, время от времени зарывался головой в подушку, иногда колотил ее кулаками, но никак не мог справиться с мучающими его сомнениями и ожиданиями. Когда удавалось подавить лихорадочное возбуждение, подогреваемое воображаемыми картинками, в голову лезли неприятные мысли – о том, что может случиться, если о подобных развлечениях кто-то узнает. Это сразу поставит большой жирный крест и на последних пяти скучно-добропорядочных годах жизни, призванных обелить имя Малфоев, и на грядущем столь же благопристойном браке, и на любой дальнейшей карьере в Британии. Мало того – это непременно означало громкий скандал с отцом и изгнание из семьи. От подобных перспектив становилось страшно.

Тогда, в ночь перед принятием Метки, он хотя бы не сомневался в том, что семья его поддержит. Сейчас же дело обстояло с точностью до наоборот.

И не с кем, абсолютно не с кем было поделиться, посоветоваться – слишком деликатное дело, вряд ли Драко мог довериться даже Блейзу – не те у них сложились отношения. Да и Забини, уже пять лет благополучно посещающий клуб, при этом как минимум два года обманывая жену, вряд ли оценил бы и понял метания приятеля.

Однако, несмотря на страх, хотелось. Так хотелось, что под ложечкой каждый раз сладко ухало, когда вспоминался сумрак коридора, хватка чужих рук и пряный запах Ричарда. И, напротив, тоска хватала за горло, стоило вспомнить сухую чопорную Асторию, с которой вскоре придется до конца дней делить кров и постель...

Ну неужели Драко не мог себе позволить попробовать? Хотя бы до свадьбы. Хотя бы один раз. Хотя бы…

То, что за процессом сможет наблюдать кто угодно, вызывало двойственные чувства: и дополнительного страха, и дополнительного возбуждения.

Если бы все не было так доступно. И если бы все не было так сложно…


Утром, невыспавшийся и по-прежнему растерянный, Драко столкнулся с Поттером в лифте Министерства. Тот беседовал с коллегой – жизнерадостным кудрявым парнем, непонятно чему радующимся с утра пораньше.

Пробормотав приветствие, Малфой отошел в угол кабины – так, чтобы его отделяли от авроров двое других пассажиров, – и исподтишка принялся наблюдать.

Поттер был все тот же: глупые круглые очки, алая аврорская мантия, широкие плечи, крепкая фигура, целеустремленный вид и симпатичное лицо, время от времени озаряющееся улыбкой, за которую можно было душу продать…

Драко на секунду припомнил жаркие поцелуи Ричарда – и немедленно задышал чаще. Потом сделал пару шагов к отвернувшемуся Поттеру – благо, ехавшие с ними двое магов только что вышли, а на следующем этаже пора было покинуть кабину лифта и самому Малфою, – остановился позади, разглядывая стриженый затылок аврора. Мыском сбегавшие к шее короткие волоски, торчащая из воротника шея и короткий смешок, которым именно в этот момент разразился Поттер, едва не свели с ума, и Драко пошатнулся, закрывая глаза и хватаясь за стену, чтобы не позволить себе лишнего.

– Малфой, тебе плохо? – немедленно послышался голос Поттера, и горячая рука поддержала его за плечо.

Драко вздрогнул, поднял веки и рявкнул прямо в оказавшиеся непозволительно близко четко очерченные губы.

– Напротив, до твоего вмешательства было значительно лучше! – выпрямился и, оттолкнув с дороги аврора, шагнул из открывшего двери лифта под удивленным взглядом кудрявого парня и прицельным – Поттера.


Дороги до архива хватило, чтобы раз пятнадцать пожалеть о своей несдержанности. А рабочего дня – на то, чтобы просчитать кучу разных неприятностей, которые, при желании, мог причинить ему Поттер.

Давно уже Драко так не трясло после встречи со школьным недругом. И не последними среди причин значились вчерашние поцелуи, потому что именно их вообразил себе Драко в лифте. Только не с Ричардом, а со стоявшим в двух шагах Поттером. Да так живо, что едва не потерял голову и не совершил глупость.

С этим незамедлительно следовало что-то делать. Что-то, способное вышибить воображаемое настоящим. И Малфой, разумеется, знал, что.

Откровенно говоря, вчера, давая обещание, он не собирался его сдерживать. Мало ли, кто кому тут что обещает. Особенно отрезвил Драко вечерний туман, заставивший основательно продрогнуть, пока он добирался до дома. Специально пошел пешком – чтобы остыть после клуба и выветрить из головы мутящие разум запахи.

К тому же лазейку для себя всегда можно оставить, если уж невыносимо захочется вновь насладиться непристойными сценами и пополнить арсенал грязных фантазий. Стоит лишь купить волосы для другой маски, и вход в клуб опять сделается безопасным: обещай что в голову взбредет кому вздумается, хоть завтра же переписать на него свое состояние…

Пожалуй, перспективы и впрямь не могли не радовать, маска – действительно надежная и непробиваемая защита. Все, что ты творил или мог сотворить под ней, списывалось, смывалось чужими потом и спермой, оставляя тебя самого чистым, как свежеотчеканеный галлеон.

Но после истории в лифте Малфой понял, что никогда не простит себе, если струсит. Он обязан был попробовать, чтобы раз и навсегда покончить с Поттером в своих фантазиях.

Приняв решение, Драко как-то совсем успокоился, и конец дня провел с абсолютно здравой светлой головой: сортировал папки, определял на полки новые и расставлял на места те, которые служащие запрашивали, а теперь возвращали в архив, надписывал формуляры и отвечал на запросы.

Рука не дрогнула даже когда пришлось ставить на место дело, выданное вчера Поттеру. Хотя в какой-то момент Малфою невыносимо захотелось погладить серую обложку, которой касались чужие пальцы.


Не волновался Драко и дома, тщательно собираясь и одеваясь в клуб.

И только когда уже в обличии Винсента стоял под жадно ощупывающими его усиками лиан, решающих, можно ли допустить данного человека в гнездо порока, едва не рванул обратно, подальше от сладко-притягательного ада, скрывающегося за каменной стеной.

Едва. Но все-таки не рванул.


В зал Драко входил с опаской, оглядываясь по сторонам и мучаясь сомнениями, а не сделает ли он все только хуже?

Но долго раздумывать и сомневаться ему не пришлось. Громкая музыка, запах пота, мешающийся с острым запахом похоти, висящим в воздухе, мерцающий свет, ароматы афродизиака и пара бокалов выпитого дома вина образовали гремучую смесь, вымывшую все сомнения в мгновение ока. А чей-то соблазнительный шепот и оказавшаяся на бедре рука как-то неожиданно подтолкнули к танцполу, заставляя тереться в толпе возбужденных тел, мимоходом подмечая организующиеся на глазах парочки, получая отнюдь не невинные прикосновения, и от того все больше и больше пропитываясь чувством полной свободы.

«Это не я, – твердил Драко, прижимаясь ягодицами к чьим-то ладоням. – Это не я, это маска. Это опыт, который мне надо получить. Это… это…»

Дальше мысли не пошли, потому что случайного партнера кто-то решительно отодвинул, и блаженно прикрывший под резкими вспышками огней глаза Драко, плохо различавший посторонние звуки за грохочущей музыкой, мгновенно понял – кто, вдохнув аромат пряного парфюма.

– Скучаем, Винсент? – не прокричал – промурлыкал ему на ухо Ричард.

– Развлекаемся, – возразил Драко, игриво и пьяно прижимаясь к нему, – и ждем.


Малфой плохо запомнил, как именно они с Ричардом оказались в похабном коридоре. Он был слишком занят поцелуями, прикосновениями и тем, что происходило внутри. Он дрожал от предвкушения и стыда, теряясь в запахах, ощущениях и непередаваемом чувстве вседозволенности. Он готов был на все, хотя еще несколько недель назад это «все» казалось одним из самых худших пороков на свете.

Дверь в комнату внезапно оказалась за спиной, хотя Драко мог поклясться кровью Салазара, что мгновение назад сзади была каменная стена. Но как верно говорил Ричард – для страждущих всегда находилась пустая комната. Магическое пространство само приспосабливалось под нужды своих гостей.

Ричард толкнул дверь, и они с Малфоем буквально ввалились в сумрак, пахнувший какими-то восточными благовониями. Вспыхнули светильники, залив мягким рыжим светом гобелены с откровенными сценами, драпировки, лежавшие тяжелыми складками, и большую кровать с высокой периной и призывно откинутым уголком бордового с золотом покрывала.

– Окно, – задыхаясь от поцелуев, пробормотал Драко и вцепился скрюченными от желания пальцами в рубашку Ричарда. – Пусть будет закрыто…

– Пусть, – cогласился тот, взмахивая палочкой. – Протего ветро!

Малфой облегченно вздохнул и тут же почувствовал неловкость. Его партнер без малейших усилий сконцентрировался на нужном заклинании, в то время как сам Драко вообще не смог сообразить, какие чары требуется применить.

– Просто мне приходилось бывать в этих комнатах, – прошептал Ричард ему на ухо, и спина Драко тут же покрылась мурашками. – Поэтому я знаю заклинание. Теперь ты его тоже знаешь.

Неловкость смыло жаркой волной смущения и предвкушения, когда уверенные пальцы прошлись по застежке джинсов Малфоя, высвободив металлическую пуговицу из тугой петли. Драко невольно схватил Ричарда за запястье, и тот немедленно остановился.

– Подожди, – Малфой немного подышал открытым ртом, пытаясь справиться с собой. – Не так быстро.

Ричард слегка прикрыл глаза, принимая условия Драко, и легко коснулся губами его виска, успокаивая.

– Будет так, как ты хочешь, – негромко пообещал он и снова поцеловал – в уголок глаза. – Здесь все и всегда происходит только по согласию.

– Хорошо, – вздохнул Драко, чувствуя, как заполошенно стучит сердце. – Я никогда… ну…

Он понимал, что теряет время на дурацкие объяснения, но ничего не мог с собой поделать. В какой-то момент страх начал пересиливать возбуждение, и Малфой уже почти жалел, что комната нашлась чересчур быстро. Или что Ричард оказался слишком уж понимающим. В глубине души Драко хотел, чтобы все решилось без его согласия. Это снимало с него ответственность за происходящее.

Словно догадавшись о тайных мыслях Малфоя, Ричард слабо улыбнулся, подхватил Драко под ягодицы, сделал два шага вперед – и опрокинул на мягко спружинившее ложе. Малфой охнул, но тяжесть сильного тела, вдруг оказавшегося на нем, непостижимым образом выбила из головы все возмущенные реплики.

Драко целовали – жадно и быстро, тискали – дерзко, стаскивая и отшвыривая в сторону маггловские тряпки, а он упивался этим, как дорвавшаяся до мужчины монашка, много лет мечтавшая о сексе. Мелькнула мысль, что маг, видимо, легилимент, к тому же владеющий невербальной магией. Не зря же он так точно угадывал потаенные желания Драко. Мелькнула и исчезла, смятая невыносимым возбуждением, распиравшим каждую клетку.

Теперь Малфой уже сам принимал деятельное участие в происходящем. Сам тянулся целовать, трогать и расстегивать пуговицы и молнии. Втягивал в себя ставший неожиданно резким и чувственным аромат Ричарда. Прижимался всем телом, стараясь усилить ощущения.

Он почти забыл о том, что находится в чужом обличье и назвался чужим именем. Поэтому не сразу понял, чье имя шепчет Ричард между поцелуями. Тут же захотелось крикнуть: «Я не Винсент, это не мое!», но тут партнер Драко как-то резко и неожиданно оказался внизу, а в следующее мгновение Малфой едва не закричал, почувствовав горячие влажные губы на головке своего члена.

Нет, само собой, он не жил затворником и бывал в борделях, как и полагается нормальному одинокому молодому мужчине. И минет Драко делали не один раз. Просто до этого момента ему никогда не делал минет мужчина. Шок случился не столько от самого действия – сколько от осознания факта.

И как-то очень быстро Малфой понял, что ему это нравится. И действие, и понимание. Он даже позволил себе протянуть руку, положить ладонь на аккуратно постриженный затылок Ричарда и слегка подтолкнуть, немного ускоряя темп.

Любовник – а Драко уже с чистой совестью считал своего партнера любовником – мгновенно все понял и задвигал головой резче, вырывая у Малфоя утробные стоны. Определенно, Ричард имел достаточно большой опыт: он не забывал гладить Драко между ног, по бедрам и даже несколько раз осторожно обводил пальцами вокруг ануса. Но тут Малфой сразу сжимался, и Ричард убирал руку.

Оргазм накрыл внезапно. Вот только что Драко наслаждался умелым языком, ласкающим головку, как вдруг откуда-то от позвоночника разлился мгновенный жар, и все тело скрутило томительной сладкой судорогой, выбившей из легких Малфоя остатки воздуха. Он застонал сквозь стиснутые зубы и вцепился вспотевшими пальцами в плечо Ричарда, так и не выпустившего член изо рта.

Когда в ушах перестала бухать кровь, Драко поморгал, стряхивая с ресниц соленые капельки пота, благодарно погладил Ричарда по голове. Тот устроился щекой на бедре Малфоя, смотрел снизу вверх и улыбался. Губы у него были алые и влажные.

– Спасибо, – хрипло сказал Драко, снова чувствуя ужасающую неловкость. – Это было…

Он запнулся, не в силах описать свои ощущения. Приличных слов не хватало, а неприличные Малфой говорить не умел.

– Можешь попробовать меня отблагодарить, – немного напряженно ответил Ричард, приподнялся, встал рядом с Драко на колени, демонстрируя возбужденный крупный член. – Хотя бы рукой.

Малфой неловко коснулся пальцами темно-розовой влажной головки. Смущаясь, погладил гладкую чувствительную плоть, вырвав у Ричарда короткий хриплый вскрик. А затем, осмелев, сжал чужой член в ладони, задвигал рукой вверх-вниз, наслаждаясь закинутым к потолку лицом партнера, его напряженной позой и подрагивающими от возбуждения мышцами.

Пожалуй, это было захватывающим зрелищем – наблюдать, как другой мужчина теряет над собой контроль от прикосновений, дергается, вскрикивает, мнет свободной рукой мошонку. И, наконец, выгибается всем телом, выплескивая на запястье Драко семя.

Малфой довольно улыбнулся, прикрыл глаза и расслабился. Он уже совершенно забыл, где находится, ощущал себя объевшимся сметаны котом и совершенно не желал двигаться. Хотелось лежать, свернувшись клубочком под одеялом и чувствуя рядом…

Определенно, Ричард был легилиментом. Вытянувшись рядом с Драко, он движением пальцев поднял с пола свалившееся покрывало, которое мягко укутало их обоих. А потом обнял Малфоя, прижимая к себе и щекотно шепча на ухо:

– Хочешь немного отдохнуть? Мы можем оставаться здесь столько, сколько захотим…

– Наверное, – сонно протянул Малфой. – Я несколько устал.

Его действительно неудержимо тянуло в сон: всю неделю он дергался, борясь с собственными желаниями, нервничал на работе, просыпался по ночам от срамных снов. Перевозбуждение истощило его силы, и сейчас глаза неумолимо слипались, а удовлетворенное тело требовало немедленного отдыха.

продолжение в комментах

@темы: Драрри, слэш, ссылки по ГП

---

Ссылки по ГП

Серия фиков " Сделай это снова и снова".


Драко Малфой и письмо из будущего по DracoWillHearAboutThis
Фэндомы:Гарри Поттер - Дж. К. Роулинг
Драко Малфой / Гарри ПоттерДрако МалфойГарри ПоттерНарцисса Блэк МалфойЛюциус МалфойРон УизлиГермиона ГрейнджерРубеус ХагридТеодор НоттВинсент КрэббГрегори ГойлСеверус СнейпМинерва МакГонагаллАльбус ДамблдорКвиринус КвирреллТом Риддл | Волан-де-МортНевилл ЛонгботтомПутешествие во времениСериал о Гарри Поттере, пересказанныйПОВ Драко МалфойДрако и Гарри дружбаИздевательстваДрако ставит под сомнение идеалы своих родителей
Резюме
Все, что он хотел, это выхода. Способ повторить все заново и исправить свои ошибки. Он так пристально смотрел на потрескивающее синее пламя, что они запечатлелись в его видении.

archiveofourown.org/series/853760

@темы: Драрри, слэш, ссылки по ГП