Только четверо авторов из 20 приводят сведения о размерах оплаты труда домашних учителей. В 1761 г. в Москве в семью сенатора Ю. С. Нелединского-Мелецкого в наставники был приглашен иностранец Де Пексон за 300 р. в год. Вдобавок к денежному жалованью ему полагались экипаж, бесплатный чай, сахар, кофе, предоставление лечения и лекарств в случае болезни [10, стб. 107]. В 1760-х гг. учителю-немцу, выписанному из Петербурга в семью отставного секунд-майора С. В. Хвостова (Гдовский уезд Псковской губернии), давали также 300 р. в год [15, стб. 552]. В 1784 г. отставной поручик Тамбовской губернии Протасьев нанял учителя-немца всего за 140 р. в год, в 1785 г. пригласил другого за 180 р. «Через год он уехал в Москву, там женился и не возвращался» [13, с. 409]. Третьему учителю, отставному квартирмейстеру прусской службы, пришлось платить уже 250 р. По данным А. В. Орлова, его отец, отставной директор Петербургской академии наук, в 1786 г. в Москве платил итальянцу Галетию, обучавшему детей игре на скрипке, ежемесячно 100 р., т. е. 1200 р. в год [11, с. 146].
Сравним оплату труда домашних учителей, которая, как видим, была очень разнообразной, с оплатой учителей частных школ. По данным К. В. Сивкова, содержание и обучение детей в частных пансионах Москвы, открывавшихся, как правило, иностранцами в 1780-х гг., обходилось гораздо дешевле, в среднем по 150 р. в год, благодаря тому что в пансионе обучалось одновременно по 25−30 человек [17, с. 317−318]. По Уставу народных училищ 1786 г., жалованье учителей главных народных училищ составляло за год в первом классе 150 р., во втором — 200 р., в двух старших — 400 р. Учителя иностранного языка получали 300 р., учителя рисования — 150 р. В малых народных училищах учителя получали от 60 до 150 р. в год.
Программа домашнего обучения дворянских детей в мемуарах отражена не полностью. Некоторые авторы детально описывают обучение, другие лишь кратко упоминают об отдельных предметах. Из мемуаров поэта И. М. Долгорукова мы узнаем, что в программу обучения в Москве 6-летнего Ивана, составленную его отцом, московским уездным предводителем дворянства, в 1770—1780-х гг. входили история, математика, география, поэзия, латинский, немецкий и французские языки, музыка, фехтование и танцы. Первым учителем француз-
ского языка этого мемуариста была «бонна» мадам Констант (Constante). В 1776 г. для преподавания французского языка и латыни был принят иезуит француз Сове-ре, о котором автор отзывался положительно: «человек был умный, сведущий и крайне осторожный- сердце имел доброе и благородное» [4, с. 36−37].
Александр Орлов в дневнике приводит распорядок одного из своих учебных дней: в понедельник в 8 часов утра начинался урок фехтования, длившийся 45 ми -нут, затем автор занимался самостоятельно, в 10 ч 30 мин — прогулка с отцом, после обеда приезжали учителя. Помимо русского языка, юношу углубленно обучали музыке: игре на духовых инструментах — учитель-венгр Г. Оттенгоф, игре на скрипке — итальянец Галетий, аккомпанементу на клавикордах — немец Вейденгамер. Петь учил немец Иван Иванович Шварц. Остальное время до 8 вечера юноша занимался самостоятельно, в 10 часов ложился спать [11, с. 147−148].
xn----8sbemlh7ab4a1m.xn--p1ai/work/689477/Memua...