воскресенье, 01 февраля 2015 в 21:19
Пишет WTF Drarry 2015:URL записи
Название: Талисман Слизерина
Автор: sillygame
Бета: Анонимный доброжелатель
Размер: миди, 10 421 слово
Пейринг/Персонажи: Гарри Поттер/Драко Малфой
Категория: слэш
Жанр: романс
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Министерство магии в целях благотворительности решает провести дружеский матч между командами Гриффиндора и Слизерина по квиддичу. Спустя пять лет после выпуска. И всех прочих событий.
Примечание: небольшое АУ, ООС. Суть АУ - в этой вселенной Драко Малфой не вышел обниматься с Вольдемортом.
Для голосования: #. WTF Drarry 2015 - работа "Талисман Слизерина"
— И кто это все придумал? — недовольно щурясь, спросил Гарри.
— Перси. — У Гермионы почти получилось промурлыкать это, несомненно, чрезвычайно противное имя.
— Ну конечно, зачем я вообще спрашивал?
— Цель-то благая, не забывай, — вмиг стала серьезной Гермиона. Она вообще мгновенно лишалась чувства юмора, когда речь заходила о благотворительности. — Лишние деньги приюту Святого Луки не помешают.
Гарри пробормотал что-то неразборчивое, пытаясь в вспомнить, когда в последний раз играл в квиддич. Необходимость регулярных тренировок была аксиомой, и он пытался высчитать, сколько ему надо тренироваться, чтобы хоть как-то восстановить форму. Его размышления прервала Гермиона:
— И, Гарри, тебе придется дать интервью «Пророку». — Она зажмурилась в притворном ужасе. — Целый разворот. В рекламных целях!
— Да что я там могу наговорить на целый разворот?
— Не забудь открыть камин, репортера зовут Мелани Дроховски. Не с одним тобой будут беседовать, не волнуйся, поговорят со всеми игроками, но к тебе, как ты понимаешь, может быть повышенное внимание.
— Куда уж выше? Только мое суровое спокойствие останавливает меня порой от опрометчивых шагов. Я даже письма не выбрасываю, чтобы не оскорбить людей в лучших чувствах.
— Попробовал бы ты выбросить хоть одно. Помнишь, Скиттер в «Желтой утке» давала еженедельный обзор содержимого твоих мусорных контейнеров с самыми печальными выводам?
— Как такое забыть? В один месяц я был одновременно импотентом, зоофилом и... забыл, ну, который с деревьями?
— Надо посмотреть в словаре, я тебе потом скажу.
Гарри вздохнул. Это была, несомненно, необходимая информация, но хоть чего-то Гермиона не знала.
— Вспомнила! Дендрофилия!
—Ну конечно, как ты могла чего-то не знать. Когда интервью? Не сейчас, надеюсь?
— Не сейчас, через полчаса. Подготовься, причешись хотя бы.
— А ты никуда не торопишься?
— Как раз тороплюсь, хорошо, что напомнил. Все, вроде бы все новости в твоем распоряжении.
— И это мой первый выходной почти за три недели! — горестно выдохнул Гарри в пустоту, потому что Гермиона уже ушла.
Всегда она так. Нет, про матч Гарри краем уха все же слышал, только надеялся, что это не пойдет дальше проектов, потому что ну что смеяться? Какие там команды Гриффиндора и Слизерина? Если отбросить иллюзии — полтора инвалида.
В камине кто-то оглушительно чихнул, предупреждая о своем прибытии. Мелани Дроховски кокетливо поглядывала из-под шляпки и ждала, когда Гарри предложит ей помощь, потому что когда леди появляется в камине, джентльмен тут же должен предложить ей руку и помочь отряхнуться от золы. Гарри все это проделал, потому что, конечно же, он был настоящим джентльменом.
— Так редко встретишь в наше время! Так редко! Иногда приходится намекать и так и этак, что пора бы вспомнить о манерах, а они все ни в какую! Вы помните Забини? Конечно, помните, я уверена, так он — вы можете себе представить?! — хотел тянуть меня из камина с помощью швабры!
Малиновка на ее шляпке чирикнула что-то и крепче уцепилась лапками за ветку. Да, на шляпке репортерши была пристроена ветка боярышника с живой птицей.
Гарри сочувственно кивал, незаметно потирая поясницу. Он чуть не сорвал спину, вытаскивая мисс Дроховски из камина, так что Забини всего-навсего проявил смекалку, используя швабру.
— Итак, давайте начнем. Я знаю, что вы лично выступили с инициативой проведения подобного матча. Признайтесь, вы руководствовались не только благородными целями, но и попросту соскучились по своим бывшим соперникам?
— Я не...
— Я все понимаю, — Дроховски доверительно похлопала его по руке. — Вам совсем не обязательно притворяться сильным, иногда можно побыть самим собой, позволить себе опустить руки и расплакаться. — Она поощряюще улыбнулась.
— Извините, а почему вы ничего не записываете?
— Все здесь, мой мальчик. — Она с хитрой улыбкой указала себе на лоб. — Абсолютная память — мой дар и мое проклятие. — Тут Дроховски трагически сдвинула брови и закатила глаза. — Ничего не забываю, очень удобное качество для журналиста. Вам захотелось вновь ощутить пыл борьбы?
— Ну, наверное...
— Пыл борьбы, а может, горечь поражения? — лукаво усмехнулась она. — Вы знаете, кто со вчерашнего дня талисман Слизерина?
— Нет, я не знаю, вообще в первый раз слышу про факультетские талисманы.
— Теперь будет новая традиция!
— И кто же талисман? — заинтересованно наклонился вперед Гарри.
— Вы не предложите мне чая? В горле что-то пересохло. Покрепче, самый черный и три ложечки сахара, будьте любезны.
Да, Мелани Дроховски умела разжечь интригу. Да что там, в разжигании она была непревзойденным мастером. Раньше Рита Скиттер составляла ей конкуренцию, но теперь, когда аппетиты этой фифы были урезаны «Желтой уткой», талант Мелани расцвел как июньские пионы под жарким солнышком.
Гарри приготовил ей чай, поставил поднос на столик и выжидающе уставился на репортершу. Та молчала и жмурилась от удовольствия, делая первые глотки. Птичка на ее шляпе расправила крылышки, зевнула и снова замерла.
Держать паузу Мелани тоже умела.
— Так кто талисман?
— Ах, я разве не сказала? — невинно глянула на него Мелани.
— Нет, вы не сказали.
— Это будет юный Малфой!
— Какой юный Малфой? — поперхнулся Гарри. — Есть еще какой-то, о котором я не слышал?
— Все тот же. — Мелани наклонила голову и улыбнулась. — Ваш старый знакомый. Нет-нет, молчите, я все знаю, не волнуйтесь. Он для вас не просто знакомый, а старая история — болезненная, кровоточащая рана, что не дает уснуть долгими и одинокими зимними ночами. — Она всхлипнула, трубно высморкалась в огромный полосатый платок и затрясла головой. — Можете мне ничего не говорить, у меня самой в молодости была похожая история.
Гарри с сомнением посмотрел на нее.
— Так Малфой же...
— Да, но он вчера приехал и собрал пресс-конференцию. Выразил полное согласие и одобрение идеи, скромно посетовал на то, что сам мог бы додуматься до такого мероприятия, но он так занят благотворительностью...
— Несомненно, — закатил глаза Гарри.
— Я вижу, как вы напряглись. Конечно, вам жаль, что былых чувств уже не вернуть, они прошли, как день вчерашний, как сон, что сладок был как мед, но кто лишь раз...
— Извините, я совсем запутался. — Гарри попробовал вклиниться в поток рифмованной чуши, но получилось плохо. — Я совершенно не в курсе событий.
— Вы лукавите, вы просто разбиватель сердец. — Мелани погрозила ему пальчиком. — Юный Малфой очень тонко намекнул в интервью, что ему не хватает соперничества, что только вы были достойным противником на поле. Его грусть и тоска так понятны, так явственны, что я просто поражаюсь вашей слепоте.
— Но я не читал его интервью, как я могу понять...
— Вы, должно быть, ведете оживленную переписку? — быстро спросила Мелани.
— Не то чтобы оживленную, как все, наверное.
— Я понимаю, — кивнула она. — Вас все время что-то разделяет — то факультетская вражда, то война, то расстояния, теперь вот положение юного Малфоя. Но вы найдете в себе силы, чтобы все преодолеть, не правда ли?
— Не знаю, что вы сейчас имели в виду, но силы для тренировок я как-нибудь попытаюсь найти, — пообещал ей Гарри, надеясь, что это бредовое интервью все же закончится.
Но не тут-то было.
— Какие моменты из ваших школьных матчей вы можете вспомнить как самые впечатляющие? Незабываемые? Страстные? — Маленькие глазки Мелани блестели, как у хищного зверька.
Гарри вздохнул, собираясь с мыслями.
— Наверное, когда Эдриан Пьюси вырвал из моей метлы довольно большой пучок прутьев, я почти потерял управление, да еще туман был, понимаете, и тут я увидел, что снитч пристроился к кольцам противника, прямо возле среднего...
— Нет-нет, я имела в виду ваши матчи со Слизерином, где ваше соперничество с юным Малфоем приобрело острый сексуальный характер.
— О-острый? — переспросил Гарри, окончательно потерявший нить разговора.
— Да, очень острый, — с удовольствием кивнула Мелани. — Как вы отвлеклись на то, предположим, как его мускулистые бедра сжимали метлу, как его волосы развевались на ветру. Что-нибудь в этом духе.
— Чьи мускулистые бедра, позвольте уточнить?
— А вы ветреник! Хотя я вас понимаю, у меня тоже есть маленький секрет. — Она снизила голос до доверительного шепота. — Я обожаю смотреть маггловские соревнования по велосипедёрному спорту. Гонки! Велосипедёры так энергично работают бедрами, у них такие коротенькие обтягивающие штанишки — поверьте, абсолютно ничего не скрывают, только все подчеркивают. Неужели вы не можете припомнить ничего подобного?
«Уж подобного-то точно не могу. Дались ей эти бедра», — мрачно подумал Гарри, понимая, что статье не избежать «острого сексуального характера».
— Как-то раз Малфой во время игры плюнул в меня, а попал в Джинни Уизли. Джинни не растерялась, и у Малфоя целый месяц уши каждый день вырастали на дюйм.
— Понимаю, ревность чудовищна, совсем не красит девушку.
— Да нет же, причем тут ревность?
— На этой полной ожидания и надежд ноте мы и заканчиваем наше интервью. Мы еще увидимся на матче, не правда ли?
— Да, конечно, — смешавшись, пробормотал Гарри.
Ему одновременно хотелось и чтобы надоедливая и странная репортерша поскорее ушла, и разъяснить ей заблуждение насчет мускулистых бедер. Еще хотелось сказать пару слов Гермионе о том, как вредно общаться с Перси Уизли.
— Оревуар! — раскатисто попрощалась Мелани Дроховски.
Малиновка на ее шляпе напоследок полузадушенно чирикнула. Гарри, предчувствуя последствия интервью, ей даже позавидовал.* * *
Спустя всего лишь полчаса недовольно ухающая сова Джинни принесла ему график тренировок — такой плотный, что буквально пятнадцатиминутное расхождение в нем грозило пропуском обеда или ужина. Оставшаяся до матча неделя оказалась сплошной чередой тренировок, работы и неспокойного сна. Джинни применила к ним все знания, которые получила, играя за «Холлихедских гарпий». Только вечером накануне игры она разрешила всем ненадолго собраться в пабе. Бармен принес им несколько кувшинов с апельсиновым соком и поставил стаканы.
— Джинни! — Рон обвел рукой стол. — Посмотри, это просто издевательство над взрослыми мужчинами.
— Это просто спортивный режим, братишка. Завтра можешь пить хоть до утра.
— Слушайте, а это не будет странно смотреться, что у Слизерина есть свой талисман, хоть и Малфой, а у нас вообще никакого нет? Лев бы подошел, я считаю. Предсказуемо и логично, как раз в нашем духе, — размышляла Гермиона.
— Беседы под стать напитку, — сморщился Ричи Кут. — Но я не возражаю! — тут же сдался он, встретив суровый взгляд Джинни.
Она с большим трудом в своем расписании выкроила время для тренировок и теперь просто не представляла, что они могут проиграть. Такого варианта не было в ее будущем.
— Я знаю, что всегда могу рассчитывать на твою поддержку, Ричи.
— Можно сделать так, чтобы льва окружали маленькие львята? — мечтательно спросила Луна.
— Твои матримониальные планы чересчур прозрачны, — прошептала ей Гермиона.
— Матри... что? И пусть львята будут всех цветов радуги, — продолжила мечтать Луна.
— Никаких львят! Молча выйдет большой золотой лев, рыкнет и уйдет. Ты им и займешься, — повернулась к ней Джинни.
— Как у Метро Голдвин Майер, — кивнул Гарри.
— У кого? Ладно, не важно. У гриффиндорцев никогда не было в традиции давить на жалость и рассыпаться в ложных пожеланиях. Гарри, матч благотворительный, не лови снитч на десятой минуте.
— Мне бы его вообще поймать. У слизеринцев теперь ловцом Мак Лоусон, он ростом с третьекурсника и легкий, как пушинка.
— Ему будут даны те же инструкции, не беспокойся.
— Будем вальсировать в воздухе, как два идиота, — вздохнул Гарри и мельком огляделся. Ему казалось, что все на него как-то странно поглядывают.
— Не ной, сироты наградят команду победителей венками, — подмигнула ему Джинни.
— А проигравшим что дадут?
— Вымажут дегтем, вываляют в перьях и прогонят из страны, — пообещала Джинни.
— Не хотелось бы, — сочувственно нахмурилась Луна. — Гарри, расслабься, мы все читали твое интервью...
— Никто не поверил ни единому слову этой озабоченной пожилой леди! — прервала ее Джинни. — Это все реклама, ты просто не представляешь, насколько увеличился поток пожертвований после выхода этого номера «Пророка».
— Хоть кому-то хорошо, — пробормотал Гарри. — Вы не представляете, что она рассказывала про велосипедистов. Мне кажется, я во время интервью успел сказать не больше двадцати слов, остальное все она сама говорила.
— Да, Гарри, все, кто тебя знает лично, поняли, что мускулистые бедра Малфоя — это явно не твоя фантазия, — засмеялся Рон.
Луна отвела глаза и ущипнула себя под столом, чтобы не возразить Рону. Ей совсем не хотелось портить друзьям настроение перед тренировкой.* * *
Завтра наступило с той же неизбежность, что и всегда. Будильник звенел, скакал по полке и грозился спрыгнуть на пол и добраться до кровати, если Гарри не встанет по-хорошему. Пришлось вставать и идти в душ. В коридоре Гарри споткнулся о коробку с новой формой, которую вчера прислали из Министерства, и которую он еще не успел распаковать и примерить. После душа и чашки с молоком и хлопьями день покатился к своей кульминации — благотворительному матчу. Гарри оделся — форма оказалась впору, нигде не жало и не болталось. Подхватив щитки и метлу, он коснулся жестяной банки из-под маринованного имбиря и мигом оказался перед воротами в Хогвартс. В первую же секунду своего прибытия он чуть не ослеп от фотовспышек, но Гермиона быстро его ухватила и затащила в огромный полосатый шатер, на верхушке которого развевался флажок с гриффиндорским гербом.
— Рекомендую держаться подальше от палатки прессы. Это синяя со шмелями. И не подходи к Джинни, она очень нервничает — досрочно повстречалась с Малфоем и Ритой Скиттер одновременно.
— Прямо как в старые добрые времена.
— Ты хорошо выглядишь, форма тебе к лицу, — оглядела его Гермиона. — Рону шлем оказался мал, представляешь? Неужели мозги выросли?
Потом к ним подошли Рон и мадам Хуч, которая с одобрением оглядела Гарри и забрала у него метлу на проверку. На вопрос: «От чего вы будете проверять метлу?», мадам Хуч коротко ответила: «От всего».
— Она будет судить матч, — прошептал ему Рон. — Я тоже ей отдал свою красавицу.
Гермиона закатила глаза. Рона, который давно мечтал о новой американской метле «Звездная», этот матч подтолкнул к покупке, и теперь все его мысли были только о ней. Будь он лет на десять младше, то брал бы ее с собой в постель, а утром за завтраком ставил бы лишний прибор на стол — для метлы. Но, слава Мерлину, он был уже достаточно взрослым, чтобы всего этого не делать, а просто беспокоиться о своей красавице.
— Парит — как пушинка, никакой вибрации, хоть чаепития устраивай с бабушкиным сервизом, на скорость переходит плавно, без рывков, ты просто не представляешь, какое это чудо!
— Я уже и сам такую захотел.
— Обязательно покупай! Устроим гонки над побережьем, на следующий уикенд ничего не планируй.
— Звучит заманчиво.
Гарри пытался заставить себя успокоиться. Заставить получилось, а вот успокоиться — нет. Интервью с Мелани Дроховски было ничем иным — убеждал он себя — как кошмарным сном, с помощью которого подсознание приказывало ему взять отпуск, купить билет на тропический курорт и лежать на солнышке, пока кожа не начнет трескаться и кровоточить.
В палатку вошла Джинни, бормоча, что мечтает на часок стать Медузой Горгоной и уж тогда кое-кому не поздоровится.
— Все, слышите — зрители уже двинулись к трибунам. Сейчас начнется.
— Приветственная речь. — Гермиона с жалостью посмотрела на Гарри. — Тебе тоже дадут слово, не цапайся с хорьком, улыбнись.
— Одно из двух, я не смогу выполнить оба условия.
— Он еще торгуется! — Джинни пихнула его между лопаток по направлению к выходу из палатки. — Помни о сиротках!
Команды вышли на поле и построились друг напротив друга. Приветственные крики, топот ног, гудение, хлопушки и фейерверки отгремели, и на поле появились огромный лев, Малфой, делегация от Министерства и новый глава Департамента магических игр и спорта Персиваль Уизли собственной отвратительной персоной. Лев, сотворенный Луной Лавгуд, всем был бы хорош, если бы его грива не была заплетена в кучу разноцветных косичек. Гарри нашел глазами Луну на трибуне, поднял большой палец и прошептал: «Отличная работа!» Малфой рассматривал льва с фамильным выражением на лице — будто под носом у него появилось собачье дерьмо. Спицы на колесах его инвалидного кресла сверкали так, что глазам было больно. Серебряных змеек, обвивающих ручки кресла, всю ночь, наверное, начищала армия домовиков.
Пока Перси, открывая рот шире обычного, что-то говорил, направив себе на горло волшебную палочку, Гарри разглядывал Малфоя.
За те месяцы, что они не виделись, тот похудел и будто бы стал выше, хотя в сидячем положении не разберешь. Волосы он по-прежнему зачесывал назад, прозрачные рыбьи глаза не выражали ничего кроме презрения и, наверное, усталости.
— А теперь дадим слово бывшим соперникам! — улыбаясь, как сумасшедшая гиена, выкрикнул Перси и украдкой вытер пот, заливавший ему лоб.
Малфой тут же выехал чуть вперед и медовым голосом произнес речь о дружбе, которая так важна для благотворительности, ведь она дает возможность объединиться тем, кто доселе не ведал радостей товарищества... Гарри сначала внимательно слушал, а потом запутался, кто что доселе не ведал. Его мысли метались: он пытался сообразить, что бы такое покороче сказать в ответ и уже начать игру. Волнение прошло, ладони приятно зудели от желания поскорее схватить древко метлы и подняться в воздух. В итоге он промямлил, что полностью согласен с Драко Малфоем и искренне желает победы соперникам. Малфой хмыкнул и протянул ему руку, но когда Гарри наклонился для рукопожатия, подлый хорек незаметно ткнул его под коленку. Гарри ойкнул от неожиданности и почти упал на Малфоя, который быстро и ловко (будто дома несколько раз репетировал) обхватил его руками и похлопал два раза по спине и один раз по заднице.
Гарри застыл на секунду в полусогнутом виде, а трибуны взорвались оглушительными криками, свистом и улюлюканьем.
— Все же ты скотина, — прошептал Гарри.
— Наслаждайся овациями, не забудь помахать публике, — наставлял его Малфой, продолжая похлопывать, слава Мерлину, только по спине.
Гарри, теперь уже пунцовый, разогнулся и автоматически покрутился вокруг себя, приветственно размахивая рукой. Малфой лишь снисходительно улыбался, но Гарри видел в его глазах торжество. Хорек радовался, что сбил настрой перед игрой, и явно загодя планировал эту глупую выходку.
Игра должна была начаться с минуты на минуту, и гриффиндорский лев сел на задние лапы, впился когтями в дерн и издал такой оглушительный рык, что некрепко держащиеся на головах публики шляпы снесло порывом ветра.
Мадам Хуч взмахнула рукой и резко дунула в свисток. Началось. Привычно свистело в ушах, привычно сливались в одно пятно башенки стадиона, и Гарри, казалось, никогда не чувствовал себя лучше. Он чуть не пропустил несколько ударов бладжером, один раз ему все же прилетело снизу, а нос расквасило древком метлы. Он утер кровь рукавом и помахал мадам Хуч, сигнализируя, что все в порядке. За снитчем он не переставал пристально следить с десятой минуты матча и на сороковой минуте наконец поймал его.
— Золотая середина! — хлопнул его по плечу Рон. — И главное, не затянули.
У Гарри ноги подгибались от усталости и пережитого напряжения, и тут подъехал Малфо и опять протянул руку.
— Этого бы не случилось, будь я ловцом, — прошептал он, с недовольством оглядывая лицо Гарри и его распухший нос.
— Можешь опять пнуть меня под коленку, я ног все равно не чувствую, — ответил ему Гарри.
— Я тоже не чувствую, вот совпадение? — язвительно улыбнулся Малфой.
— Ты же знаешь, я не это имел в виду...
Малфой тут же развернулся и укатил так стремительно, что Гарри и моргнуть не успел. Мелани Дроховски уже спешила по направлению к Гарри, призывно улыбаясь и кивая. Гарри ничего не оставалось, как презрев все приличия, аппарировать у нее прямо под носом.* * *
— Они сбежали с матча как парочка новобрачных! Гарри, это «Пророк» пишет. А что пишет «Желтая утка» — можно, я не буду зачитывать? — Рон, в притворном ужасе закатив глаза, обмахивался газетой. — А он правда тебя ущипнул? А то тут масса колдографий, так его рука точно побывала на твоей заднице.
— Если точно знаешь, зачем спрашиваешь? — рассердилась Гермиона. — Прекрати, Гарри это неприятно. Хотя всем очень интересно, что заставило Малфоя так дурно шутить.
— Набирает себе очки. Его популярность достигла небывалых высот. Вы ничего не понимаете, думаете, кто на обложке «Озорных ведьмочек»? Может, ты, Рон? Нет, там Малфой развалился в своем кресле, как дон Карлеоне, — сказал Гарри. — И заголовок: «Судьбе вопреки!»
— Ф-у-у, — скривился Рон. — Но он хотя бы в одежде? — спросил он с надеждой.
— Да, но рубашка расстегнута чуть не до пупа. В интервью обещает следующей весной танцевать.
— Гарри! Прекрати покупать этот журнал! Неудивительно, что тебя мучают кошмары, — с озабоченностью в голосе проговорила Гермиона. — На рубашке у Малфоя были жемчужные пуговицы, — прошептала она Рону.
— Он и «Придире» дает интервью очень охотно, — подала голос Луна.
— «Придире»-то о чем? — поразилась Джинни.
— И деньги пожертвовал на поиски самого старого наргла в мире, — кивнула Луна.
Джинни с сомнением посмотрела на нее. Сказать, что она не доверяла Малфою — значило очень сильно преуменьшить, Малфой никогда ничего не делает просто так, в его голове есть четкая схема рисков и выгоды. Явно хочет пустить шкуру самого старого наргла на какой-нибудь амулет.
— Никогда не поверю, что он любит нарглов.
— Ну, чтобы жертвовать деньги на что-то, совершенно необязательно это что-то любить, — сказал Гарри. — Я вот никогда не поверю, что он детей любит, а все же пожертвовал приюту. А хороший ты паб нашла, Джинни.
— Да, я знакома с владельцем. Он не пропускает ни одной игры «Гарпий», и у него своя пивоварня в Лестершире, хочет стать нашим спонсором.
— Нашу Джинни мы теперь видим только по праздникам, — с гордостью произнес Рон.
Гарри знал, что сейчас брат с сестрой начнут обсуждать политику замен в последней игре, спорить о судьях и предлагать свои варианты развития событий. Вечер обещал затянуться за полночь. В пабе было душновато — хотя люди постоянно выходили постоять на крыльце, циркуляции воздуха не наблюдалось. Очень хотелось, чтобы матч продлился дольше. Гарри всерьез раздумывал о возможности повторения игры. Рон сколько раз звал просто полетать — не сосчитаешь, а он все отказывался, ссылаясь на занятость, хотя в глубине души понимал, что два-три часа выкроить можно было запросто. К своему удивлению, Гарри стал приверженцем жесткого рабочего графика — он убедил себя, что лучше него никто не справится, поэтому все нужно делать самому. Этому сильно способствовала аура Отдела тайн — всегда казалось, что на тебя давит большая ответственность, что любая ошибка грозит непоправимыми последствиями, хотя на самом деле механизм работы мало чем отличался от других отделов, которые просто были не так засекречены.
Ноябрь этого года как никогда напоминал о Хогвартсе. И даже этот матч служил напоминанием об отборочных матчах за кубок школы. Гарри понимал, старой компанией удается собраться все реже, но не чувствовал по этому поводу горьких сожалений, потому что был уверен в том, что если понадобится, они будут рядом. После войны жизнь резко начала набирать обороты, томительное ожидание конца сменилось калейдоскопом событий — так одно время писали в газетах. Было сложно все это понять, напечатанные ровными строчками слова оставались неузнанными — в худшем случае, в лучшем — все казалось неправильным.
Богатый опыт противостояния темным заклятиям помог Гарри найти работу почти по душе. Он по долгу службы изучал и (в очень редких случаях) обезвреживал темные артефакты. В почти пятидесяти процентах случаев артефактами были книги, именно в них человечество предпочитало хранить знания. Гермиона метко называла его книжным червем.
Он откинулся на спинку стула и мечтательно прищурился: уже планировал, как пойдет покупать новую метлу, «Все для квиддича», наверное, открывается часов в десять утра. Что-то не давало ему окончательно расслабиться, как это бывает с камешком в туфле — идешь по дороге, наслаждаешься видами, дышишь свежим воздухом, все вроде бы прекрасно, но для полного удовлетворения нужно остановиться и вытряхнуть крохотный острый камешек из ботинка, он все портит, как всегда.
С Малфоем Гарри встречался редко, примерно раз в год, на торжественных обедах, открытиях мемориальных досок и памятников. Все эти мероприятия были посвящены победе над Волдемортом и памяти о живых и мертвых. В торжественной обстановке черно-белый официальный Малфой походил на призрачного пингвина. Его манишка всегда чуть топорщилась, потому что он сидел, и Гарри видел, как это его бесит. Однажды он подслушал змей, которые украшали ручки малфоевского кресла, — они почти неслышно шептались друг с другом, а Гарри шел сзади. «Хозяин хорошо держится. Устал, плохая ночь, устал», — шипели змеи, ласково обвиваясь вокруг запястий Драко. Он легкими шлепками усмирял их. Гарри шел и смотрел на его затылок. Сейчас это почему-то вспомнилось. Малфой не выглядел больным, просто похудевшим, но сквозь его бледность иногда пробивался довольно яркий румянец, — как все блондины с тонкой кожей, он быстро краснел. Каждый год он исчезал на три месяца на лечение — в каждом интервью говорил, что осталось совсем немного, уже совсем скоро, еще чуть-чуть...
Его фокусы с романтическими намеками были игрой на публику, Гарри был в этом уверен. Малфой прекрасно разбирался в том, что нужно для формирования положительного общественного мнения. Кандидатура Гарри подходила для этого как нельзя лучше, потому что сложно найти на белом свете что-то более положительное, чем Гарри Поттер.
— Ты знаешь, Гарри, тебе лучше не думать, — прошептала ему Гермиона. — Когда ты думаешь, у тебя делается на редкость глупый вид.
— Тогда буду спонтанным, — ответил Гарри. — Пойду домой не обычной дорогой, а в обход через мост.
— Решил прогуляться? Я тебя провожу, — встал Рон и потянул за собой Гермиону.
— А, вы все еще не ходите по отдельности, — улыбнулась Джинни.
— Уверяю тебя, мы прекрасно передвигаемся поодиночке, но иногда вынуждены двигаться группой. — Гарри поцеловал ее в щеку и погладил по волосам.
Джинни недавно подстриглась, ее волосы, чуть жестковатые, густые, топорщились упрямо, но сохраняли форму рыже-медового шарика. Когда она входила в помещение, тоненькая и быстрая, всегда куда-то торопящаяся, то казалось, что повышается плотность воздуха и вообще все ускоряется.
— У тебя опять такое лицо, будто ты три кната сосчитать не можешь. — Гермиона щелкнула его по плечу.
— Я думаю, что для Джинни следует изобрести ограничитель скорости, — сказал Гарри.
— Поставить ей на метлу или внутрь вживить?
— Рон бы голосовал за внутрь вживить.
— О да, каждое утро она умудрялась вставать раньше всех.
— А что тут плохого? — удивилась Гермиона.
— Две ванные комнаты! — напомнил ей Рон. — И куча народу в доме. А она с бровями что-то делает по часу, потом черный дым под потолком три дня стоит.
— Страшные тайны семейства Уизли. Кстати, Гарри, что у тебя на завтра запланировано?
— Работа и Малфой, — совершенно неожиданно для себя ответил Гарри.
— Все понятно. Можешь не продолжать, у тебя это пройдет к утру, обещаю. Выспишься, выпьешь чашку чая и поймешь, что с хорьком встречаться не обязательно. Я тебя люблю, но он тебя сожрет. Это в том смысле, что если бы я делала ставки...
— Я вообще не понимаю, что ты его пугаешь. Не бойся, друг, иди к Малфою. Кто кого еще съест, Гермиона, давай поспорим, раз уж ты упомянула ставки.
Споря и похохатывая (Рон щекотал Гермиону), они удалились. Гарри был уверен, что утром не передумает, он давно за собой знал это чувство — жуткого любопытства, которое подталкивало его, как правило, на разной величины глупости. Проснувшись, он умылся и надел новую красную футболку. Будильник все же выполнил свою угрозу — слез с полки и укусил его за ухо; теперь зверюга лежал, яростно треща, под горой подушек на кровати.
Ухо болело и пульсировало. Как Гарри и ожидал, камин Малфоя был закрыт. Пришлось некоторое время торчать перед каменной кладкой в очень узком помещении, напоминавшем щель между стенами, прежде чем доступ в святая святых Малфоев был разрешен. Хозяин встретил его прямо возле каминной решетки, вплотную подъехав к ней и блокируя вход. Гарри остался стоять в камине, переминаясь с ноги на ногу и чувствуя себя очень неловко. Да и кто бы ловко себя чувствовал, стоя по щиколотку в каминной золе?
— Предсказуемый визит, надо же, — прищурился Малофой, и не думая освобождать проход.
— А можно я войду, а то тут дует и грязно?
— Как невежливо, — проворчал Малфой, но отъехал, давая войти. Гарри быстро вошел и сел на диван.
Змеи на подлокотниках зашипели, что счастливы и наконец-то.
— Что наконец-то? — спросил их Гарри.
Но Малфой ткнул в змей палочкой, и они застыли, так и не успев ответить.
— Не собираюсь слушать вашу болтовню, — отрезал он. — Чего пришел и расселся тут?
— Хотел пригласить тебя позавтракать в «Шапки и шарфы». Это в Уинчелси, маленькое кафе почти над морем.
— Хорошо, — внезапно согласился Малфой. — Только ты не будешь разговаривать с моими змеями. Они болтливы и невоздержанны. Кресло делал итальянец, — сказал он, словно это все объясняло. — Что у тебя с ухом?
— Будильник укусил.
— Зачем ты выбрал зубастую модель? — наклоняясь ближе и рассматривая укус, спросил Малфой.
— М-мне ее посоветовали. По утрам у меня очень крепкий сон.
— Ты заикаешься? И давно?
— Мы можем просто пойти позавтракать? — жалобно спросил Гарри.
— Поехать позавтракать, — поправил его Малфой. — Можем.
Его кресло приподнялось над полом совсем чуть-чуть и быстро подлетело к камину.
— Ну и скорости у тебя, — присвистнул Гарри.
— Только поднимается не высоко на такой скорости. Ты идешь? — Он обернулся через плечо. — Говори адрес, я первый раз слышу о такой дыре.
— Спорим, что после первого же посещения станешь завсегдатаем?
Кафе «Шапки и шарфы», построенное на старом причале, было со всех сторон окружено морем и продуваемо всеми ветрами насквозь. На входе посетителям выдавали шарфы и шапки мрачных серо-черных расцветок.
— Им надо переименоваться в «Шапки, шарфы и перчатки». — Малфой дышал на озябшие пальцы в ожидании заказа. — Я даже не буду спрашивать, как тебя угораздило найти это место, наверное, для этого требуется везение особого рода, у меня такого нет.
— Я проводил тут отпуск однажды.
— Ну конечно, однажды, кто сюда во второй раз захочет возвращаться?
— Мне всегда хотелось сюда вернуться, тут так хорошо.
— Давай перейдем к делу.
— Давай, — неуверенно кивнул Гарри.
Он и не подозревал, что у него с Малфоем какое-то дело.
— Я так понимаю, — продолжил Малфой, — ты хочешь мне предложить кое-что. Я не ошибся?
— Нет, — твердо сказал Гарри. — В этом ты не ошибся.
— Я сразу согласен. Прибыль пополам. Ты уже убедился, что...
— Стоп! Можно вопрос?
— Блондин и брюнет, ты посмотри, какие котики! — Восхищенный шепот заставил Гарри вздрогнуть. Он не успел задать свой вопрос, странные комментарии сбили его с толку. Даже не столько странные комментарии, сколько поведение Малфоя. Он застенчиво улыбнулся (и Гарри готов был поклясться, что слегка покраснел) и положил ледяную ладонь на руку Гарри.
Девушки, только что обсуждавшие черно-белых котов пискнули и замерли. Гарри закрутил головой в поисках кошек, от которых у барышень участилось сердцебиение. Руку он не одергивал, и Малфой продолжал сжимать его пальцы. Скорее всего, он просто греется, успокаивал себя Гарри.
— Вот о чем я говорил этой глупой корове Дроховски, — удовлетворенно кивнул Малфой. — Кстати, твое интервью она хочет выпустить книгой. Допишет немного, страниц двести, основную канву я ей уже набросал. Нам шестьдесят процентов чистыми, уже без налогов. Я сам хотел к тебе сегодня ехать, но ты меня опередил. Я всегда знал, что с тобой можно иметь дело.
Гарри, хоть и чувствовал себя полным идиотом, все же кивнул.
Да, с ним можно иметь дело.* * *
Потом уже, сидя у Малфоя в гостиной, он с трудом подавлял в себе крики ужаса, глядя на внушительной длины пергамент, который раскатал перед ним Малфой, рисуясь и даже не скрывая своей гордости.
— Читай-читай, зря я, что ли, три дня этот контракт сочинял?
— А совместное проживание — это что? — слабым голосом спросил Гарри. У него было полное впечатление, что его закрутило ураганом и бросило на камни.
— А разве еще какие-то смыслы таит это элементарное словосочетание? — удивился Малфой, подъехал ближе, склонился через плечо и начал дышать в шею.
Теперь Гарри не то что бросило на камни, а еще и начало возить по ним со страшной силой. Змейки с ручек кресла давно переползли к Гарри на плечи и норовили забраться за пазуху. Малфой пока отгонял их щелчками, но сонные змеи упрямо ползли за шиворот и явно хотели устроиться хорошенько поспать.
— Ты писал его три дня?
— Урывками, естественно. Но план зрел у меня давно. Ты просто не представляешь, какие перед нами откроются горизонты.
— Нет, про горизонты я все понимаю. Но тебе-то зачем это? Не поверю, что ради денег, и про благотворительность даже не заикайся.
— Это ты у нас заикаешься, — снисходительно сказал Малфой. — Я косноязычием не страдаю.
— И зачем же тебе такие отношения? — вздохнул Гарри.
— А кто говорит об отношениях?
— Деловые отношения, не волнуйся.
— Деловые... Да, это принесет пользу нам обоим. Ты не проголодался? У тебя есть время поужинать, или долг зовет? — внезапно сменил тему Малфой.
Гарри было даже забавно наблюдать, как он пытается ускользнуть от ответа. Гладкие змеи устроились в рукавах свитера и щекотали локти холодными хвостами.
— Я взял выходной. На работе ничего срочного.
— Ты не единственный специалист в стране. И далеко не самый лучший...
Тут Малфой начал разглагольствовать на любимую тему: как ординарен, на самом деле, Гарри Поттер и насколько дутой величиной он является. Гарри в это время думал, что расскажи он кому-нибудь из своих друзей, что тот самый Драко Малфой предложил ему фактически брачный контракт, а его змеи сейчас болтаются в рукавах свитера Гарри и не собираются оттуда вылезать... Удивление — меньшее, что последует. Гермиона сразу предложит температуру померить.
— Малфой, скажи сразу, ты нуждаешься? — прервал его монолог Гарри.
— А что, похоже? — Малфой с подозрением оглядел кухню. — Я тут редко появляюсь, может, так кухни уже не обставляют? — забеспокоился он. — Я обычно в кабинете ем — ужинаю, обедаю вне дома. У меня просто нет времени следить за современными тенденциями в дизайне. С чего ты взял, что я бедствую? Тебе что, тут не нравится?
— Нравится, — поспешил его заверить Гарри. — Просто твое предложение — назовем его предложением о сотрудничестве, так вот, оно было немного внезапным и немного ошеломляющим. Совсем немного.
— Ты сам мне сказал, что хочешь предложить что-то, — нахмурился Малфой. — Я думал, мы понимаем друг друга.
— Я думаю, да, понимаем, — медленно проговорил Гарри.
— Не зря отец все время говорил, что ты слегка слабоумный, — успокоился Малфой. — Ты будешь салат? Или ростбиф?
На столе появились приборы и еда.
— И то, и другое. И, если можно, водки. А твоя мать?
— Что моя мать?
— Что она про меня говорила?
— Она была солидарна с отцом. Она говорила, — тут Малфой немного замешкался. — Что ты глупый, но, к счастью, красивый. Вот именно, — кивнул он. — Лучше бы ты не спрашивал.
— Не мог что-нибудь соврать? — совершенно смешавшись, пробормотал Гарри.
Малфой пожал плечами и тут же проворчал:
— Заключение сделки отмечают шампанским. Я не пью, — ответил он на вопросительный взгляд Гарри.
— Тогда сливочного пива? Последний раз пил его в Хогсмиде, лет десять назад. И ты не мог бы отозвать своих змей, я не могу с ними есть.
— Не десять, а пять. Я сам не понимаю, чего они в тебя так вцепились. Идите сюда, мальчики мои. — Малфой похлопал по ручкам кресла.
— Они девочки, — укоризненно сказал Гарри. — Их зовут Хатшес и Псуут. Это что-то египетское.
— Странно, почему египетское, если кресло итальянское? — Малфой сверлил глазами угол до тех пор, пока в воздухе не материализовался домовик с двумя бутылками сливочного пива. — Ты что-то задерживаешься.
— Хозяин! Этого не было в наших подвалах, ударьте меня, я сам не могу, у меня руки заняты! — испуганно пробормотал домовик, пытаясь отхлестать себя по щекам ушами.
— Это новичок, — объяснил Гарри Малфой. — Не знает еще про запрет физических наказаний.
— Мы чтим традиции, — выкрикнул эльф почти в ухо Гарри, разливая пиво.
— И глуховат немного, — добавил Малфой, отпивая пиво. — Это же пенно-клубничное. — Он сделал еще глоток, зажмурившись от удовольствия. — Напиток для настоящих мужчин.
— Змеи, кажется, уснули.
— Вываливай их на стол.
Гарри подвернул рукава и осторожно выложил на стол змей, которые свернулись тугими клубками и теперь походили на два серебряных шарика.
— В спячку, что ли, впадают? — удивился Малфой. — По контракту не должны пока.
Гарри сидел и думал, что мир вокруг напоминает старый рождественский мультфильм: глухой домовик, Малфой, клубничное пиво, странное утро, которое сделало весь день настолько странным, что даже и сказать нечего. Мир потерял привычные характеристики. Надо или обзаводиться новыми, или возвращать старый мир.
Малфой не замечал экзистенциальных метаний Гарри и пытался распутать змей с помощью магии и пива.
— Эти твари отвечали за полет, — выдохнул он разочарованно. — Теперь буду скрипеть, как катафалк.
— Может, отдать в мастерскую? У тебя, наверное, гарантия, страховка и все прочее?
— Я сам разберусь.
— Нет, давай я попробую их разбудить.
Гарри встал, сгреб змей, включил холодную воду и бросил их в раковину. Змеи взвились и покусали бы его, если бы не героический Малфой. Он заморозил их и пристроил обратно, на ручки кресла.
— Ничего, — успокоил он Гарри. — Подуются пару деньков и забудут. Твое присутствие их почему-то расслабляет.
Гарри думал, что у Малфоя в жизни все странно и будто в неправильном порядке — поставлено с ног на голову, но, что самое удивительное, очень хочется в этом как-то участвовать.
Желательно, активно.* * *
— А ты видел, что в новой статье Риты Скиттер — она сейчас соперничает с Мелани Дроховски — над всеми «i» вместо точек стоят сердечки? — издалека начала Гермиона.
— И?
— Ты понимаешь, это выглядит по меньшей мере необычно. Две взрослые дамы как с цепи сорвались. Сыплют такими эксклюзивами, что я не успеваю за голову хвататься — у меня все время волосы дыбом.
— Ты всегда любила пышные прически, — пожал плечами Гарри.
— Значит, я права. Как ни печально это звучит, права, я надеялась на лучший исход всем сердцем. Да. — Она вздыхала и задумчиво помешивала чай. — Да-а-а.
— Что да? У тебя такой вид, будто бульдозер переехал твою любимую птичку.
— Ну, если спускаться в царство аналогий, то да. Бульдозер переехал моего любимого черного дрозда.
— Ладно, оставим царство аналогий. Ничего трагичного, уверяю тебя. Абсолютно никаких тайн, секретов, прелестных мистерий и прочего. Чисто деловые отношения. — Гарри обвел взглядом маленькую лавочку, в которой продавались ингредиенты для зельеварения и заодно отличный кофе.
— Я буду очень жестока, если напомню, что ты не должен лгать?
— Да, я давно заметил у тебя эту склонность — добивать слабых.
— А я говорила, что он тебя сожрет? Ты ведь даже не знаешь его целей, то есть, я знаю, а ты даже не представляешь.
— Наконец меня хоть кто-то просветит, а то от Малфоя я не добился внятного ответа.
— Ну, хоть врать тебе он не стал. Понимаешь, Гарри...
— Только не этот тон! Мне сразу хочется подарить тебе блюдце с котенком и розовую юбку.
— Можешь сделать мне сюрприз на Рождество. Я пытаюсь сказать, что Малфой в каком-то роде больной человек. Кроме того, что и так больной, но теперь еще и слегка неуравновешенный. Он и раньше любил привлекать к себе внимание, а теперь и вовсе с катушек слетел. Кроме него такая популярность только у тебя.
— Будто я просил, — проворчал Гарри.
Как всегда, речь Гермионы состояла сплошь из зерен истины.
— Его жажда публичности приобретает какие-то гротескные масштабы. Ты в курсе, что он рекламирует волшебный напиток «Молочный иней»?
— Да, я видел эту рекламу, теперь смотреть на молоко не могу.
— Я тоже, кстати. Что он тебе предложил?
— Жить у него и тем самым обнародовать наши отношения. Дроховски уже пишет книгу о нашем романе, это будет удар для Скитер.
Гермиона медленно поставила свой кофе на стол.
— Этого я не предполагала. Я думала, он просто попросит тебя пару раз засветиться с ним на каком-нибудь обеде или в театре.
— Я согласился, — быстро добавил Гарри, пока Гермиона не взяла кофе и не обожглась ненароком от удивительной новости. — Хотя не могу его до конца понять.
Она всплеснула руками и покачала головой.
— Что, даже ничего не скажешь?
Гермиона лишь жалостливо взглянула на него.
— Меньшее, что ты можешь сделать, это заплатить за мой кофе, — сказала наконец она.
— В следующий раз бери по-ирландски.
— Звучит как угроза. Я еще скажу басом: «Побольше виски в мой кофе по-ирландски, дорогуша!» — рассмеялась Гермиона. — Ты не можешь Малфоя до конца понять, но это же смешно, люди вообще до конца никогда ничего не понимают. Некоторые даже не могут понять, почему в яйце желток желтый, а белок белый.
— Это уже из области божественной механики, — улыбнулся Гарри.
— Ты, надеюсь, никаких документов не подписывал кровью?
— Не кровью, но подписывал, — повесил голову Гарри.
— И где Малфой такого набрался? Не иначе, тайно сидит в интернете и гуглит технологии быстрого и дешевого пиара. Это же из области мисс чего-то там помолвлена с футболистом чего-то там.
— Да, а на самом деле они наркоманка и гей. И не понятно, зачем это им надо.
— Наркоманке и гею — понятно зачем, чтобы их стоимость на рынке труда не падала, а вот зачем Малфою?
— Ну, про рынок труда с ним лучше и вовсе не заговаривать. Плетет интриги, наверное.
— Как всегда, — вздохнула Гермиона. — Сходили бы в кино, что ли, как все нормальные люди. Или пригласил бы его на выставку самых знаменитых волшебных жезлов из истории магии — и познавательно, и с намеком. Жезлы такие большие и длинные...
— Я понимаю намеки, не надо лишних подробностей. Я и пригласил его, а он как развернет сразу контракт, что мне было делать?
— Действительно, только подписывать, что же еще, — пожала плечами Гермиона. — Вставай, обеденный перерыв кончается через десять минут.* * *
«И надо вещи собрать. Небольшую сумку, чтобы не было похоже, что я навсегда переселяюсь», — напомнил себе Гарри. Малфой открыл ему доступ в свой дом, Гарри прошелся везде, дергая за ручки дверей — все отпирались, даже подвал и чердак — почему-то он был уверен, что уж такие тайные помещения хорек ни за что ему не откроет. Нет, открыл абсолютно все двери, включая странную комнату с тяжелыми бордовыми гардинами и кучей сундуков по углам. Все сундуки тоже были открыты. Гарри сначала пытался себя как-то укорить, но потом все же обследовал парочку. Там лежали старые счета, принадлежавшие Нарциссе, дальше он смотреть не стал, опасаясь, что все же найдет что-то ужасное и достойное мрачной славы Малфоев.
Он смутно помнил, что по условиям договора они должны были вместе появляться на публике, но ни в первый, ни во второй день проживания Гарри в доме Малфоев сделать это не удалось. Мешала работа и неизвестные дела Малфоя. Но ужинали они всегда вместе. Малфой дожидался его в столовой, обложившись бумагами, и всегда выглядел недовольным из-за опозданий Гарри. Это было даже забавно. На третий день они все же попытались поужинать в кафе, но Малфой захандрил и капризным голосом заявил, что сегодня в газете читал, что некая юная мисс отравилась чуть не до смерти, а ведь успела попробовать лишь хлебную корзинку.
— Решено, ужинаем дома!
Эльф в туже секунду начал что-то возбужденно выкрикивать и греметь на кухне посудой.
— Заглушающие чары ему тоже не даются, — сокрушенно вздохнул Малфой. — Как наказание какое-то.
— Слушай, я вчера видел его в шапке. Такая симпатичная, синяя...
— Сам бы такую носил? — живо поинтересовался Малфой, у него даже глаза заблестели неожиданно весело.
— Что? А, да, вполне нормальная шапка. Я что хотел спросить — он у тебя разве свободный?
Малфой удовлетворенно улыбнулся. Сытые крокодилы, наверное, улыбаются именно так.
— Это, милый мой Поттер, не шапка, а грелка на чайник. Нашел он ее в одном заброшенном доме, куда я его посылал по делам, носит ее по праздникам, а что тебе эта грелка понравится — так я даже не сомневался, что ты такую бы надел. Потому что не то что парадную мантию от повседневной не отличишь, но и, как выяснилось, вообще ничего не отличишь. Тебе что шапка, что грелка.
— Я его видел мельком и спросонья. Так что вполне мог ошибиться, и с одеждой у меня полный порядок.
— Конечно, порядок. Ты занял в шкафу всего одну вешалку. Сложно устроить беспорядок с одной мантией.
— Я шкаф запирать буду, — проворчал Гарри.
— Это все Диффи, глухой сплетник. Пожаловался мне, что тебе нечего носить. Он очень заботливый, иногда так задалбывает, что прибить его хочется. И следит за модой.
— Ты просто святой, — поразился Гарри. — Я не буду шпинат! — прокричал он, с ужасом глядя на блюдо, которое эльф старательно ставил на стол. — У меня от него скрипит потом на зубах!
— Хозяин говорит, шпинат улучшает цвет лица! — выкрикнул в ответ эльф.
— Я никогда такого не говорил, — прошептал Малфой, округлив глаза.
Перед Гарри возникла тарелка с пупырчатой горой шпината.
— Зеленый де-ень, — пропел эльф.
— Не избежать похода в ресторан. — Гарри со вздохом облегчения отодвинул тарелку.
Место Малфой выбрал сам, и Гарри удивился, что это оказалось не какое-нибудь холодное и пафосное заведение, задрапированное парчовыми шторами, а вполне милое местечко с небольшим выбором отличных блюд — как сказал Малфой, который, видимо, был здесь завсегдатаем. Его встретили с радостью — что тоже было удивительно. Гарри не видел, чтобы Малфою кто-то радовался — кроме, конечно, его безумного эльфа.
— Я сам сделаю заказ, — успокоил его Малфой.
Гарри кивнул, лихорадочно вспоминая многочисленные пункты из договора. Где-то там явно затесался момент с публичным проявлением симпатии. Он вздохнул, наклонился и поцеловал Малфоя в теплую твердую щеку. Это было сродни тому, как добрые тетушки прошлого века советовали своим воспитанницам: сначала скромное рукопожатие, потом, только потом объятие, позже можно слегка прикоснуться щекой к щеке, а уж целомудренный поцелуй — только после помолвки. Гарри, к слову, пропустил такой важный пункт, как прикосновения щек, может, поэтому он сейчас чувствовал себя идиотом, кто знает.
Малфой нахмурился и хмыкнул.
— Признаться, большего я и не ожидал. Твоя страсть просто пугает, Поттер.
— А как мне еще проявить публичную симпатию? — возмутился Гарри. — Мне никогда не приходилось этого делать согласно протоколу, который ты расписал. И который, кстати, невозможно запомнить. Не стану же я носить с собой договор и постоянно с ним сверяться.
— Прояви фантазию, — сухо порекомендовал ему Малфой и принялся за еду.
Фантазия нарисовала Гарри такую картину, что свои спагетти он ел молча, боясь, что если заговорит, то обязательно подавится.
— Что ты пыхтишь? — светски поинтересовался Малфой. — Если хочешь игры на публике, могу устроить сцену ревности. Я просто отличный ревнивец, знаешь ли.
— Тебе не к кому ревновать. Я весь твой, — повысил голос Гарри, краем глаза замечая ядовито-зеленые перья на шляпе, которую на его памяти носила только Рита Скиттер.
Официант, расставлявший на столе десерт, вздрогнул и чуть не уронил бланманже себе на фартук.
— И я так рад, что мы тут... Черт, это не Рита Скиттер! — смешался Гарри.
— А, так вот почему ты так орал.
— Я еще собирался прилюдно лапать тебя, и еще я мог бы несколько раз уронить вилку и сползать под стол. Уверяю тебя, при этом я проявил бы всю свою фантазию.
— Теперь мне даже жаль, что ты так быстро заметил, что обознался. Надо было отобрать у тебя очки, — мрачно проговорил Малфой. — Ты сидел бы под столом, а мне бы достался твой десерт.
— Я и так тебе его отдам, хочешь?
— Давай, — согласился Малфой, хищно нацелившись вилкой в вазочку Гарри. — Здешний повар просто волшебник, хоть и маггл.
— И я не хочу никакой игры, раз уж мы заговорили об этом, — решительно начал Гарри.
— В смысле? Э, нет, не вздумай нарушать договор. Это не по-джентельменски.
И что прикажете делать? Гарри понимал, что Малфой имеет в виду только свою сторону развития событий, а как ему сказать, что «не хочу никакой игры» — значит «хочу, но без дурацких игр», он не знал. Малфой был слишком непредсказуемым. Находиться с ним рядом было покруче всяких встрясок на работе, это странным образом притягивало. Было понятно, что все надо было сказать еще тогда, когда Гарри заметил, что у Малфоя тонкие и всегда красные губы, и что в нем есть что-то такое, отчего его забыть невозможно. Теперь же все только больше запутывается.
Драбблы || Драбблы и Мини || Мини || Миди 1 || Миди 2 || Миди 3 || Миди 4